Интегрированное обучение здоровых детей и детей с инвалидностью в Беларуси ведется повсеместно. В настоящее время на базе обычных школ работают 222 специальных класса, 5634 класса интегрированного обучения, а также 1368 пунктов коррекционно-педагогической помощи. В Минске в каждом районе есть школы, которые предоставляют возможность инклюзивного (интегрированного образования).
Корреспондент Naviny.by побывала в одной из таких школ — № 25 в микрорайоне Брилевичи. Здесь создана безбарьерная среда, вместе учатся дети с инвалидностью, как правило, детским церебральным параличом, и здоровые.
Без барьеров на учебу
Школа новая, работает третий год. Строилась по принципам безбарьерной среды. Коридоры и актовый зал оборудованы пандусами, есть лифт. В школе открыты классы для обучения детей с разными физическими возможностями.
В школе 980 учеников, из которых с инвалидностью порядка 50. При этом в младшей школе в классах со здоровыми учится и 11 детей с особенностями развития, менее половины из которых имеют интеллект «норма».
Директор школы Марина Ильина пояснила, что при открытии школы не ставилась задача принять как можно больше детей с особыми потребностями. Сколько таких детей привели, столько и приняли в первый класс. Сейчас некоторые из них учатся уже в третьем классе. Все воспринимают такую учебу естественно.
По словам заместителя директора школы Татьяны Бондаренко, за годы работы только трое родителей отказались от того, чтобы их дети обучались в интегрированном классе. В одном случае аргументация была такая: у нас дома тяжелый ребенок с инвалидностью, мы не хотим, чтобы нашего сына инвалиды окружали еще и в школе. Во втором случае родители посчитали, что их ребенку из-за того, что в одном классе с ним учится ребенок с инвалидностью, учитель не сможет оказывать достаточного внимания.
Между тем суть интегрированного обучения заключается в том, что дети с сохраненным интеллектом, способные к учебе, обучаются по общей программе. Дети же, которые имеют умственные ограничения или другие препятствия к тому, чтобы учиться по обычным программам, обучаются по коррекционной программе. Это означает, что такие предметы, как языки, математика, они изучают отдельно с педагогом-дефектологом, а на уроки, например, рисования и музыки возвращаются к одноклассникам.
Есть дополнительные коррекционные занятия для детей с особенностями психофизического развития. Дети, у которых интеллект «норма», четыре часа в неделю дополнительно занимаются сенсорным и физическим развитием.
Например, Елисей, которому 9 лет, нуждается в занятиях с дефектологом, несмотря на сохранность интеллекта. Мальчик считает, читает, но пока невнятно говорит и не может писать, как другие дети, в тетради. Для письма он использует ноутбук, на котором работает подбородком. Выходит в интернет, переписывается с друзьями. Учителя его понимают, мама тоже.
Родители детей с тяжелыми диагнозами надеются, что система адаптации и реабилитации, созданная в школе, поможет детям интегрироваться в общество.
Было бы белорусское «ЛЕГО», использовали бы его с радостью
В школе есть необычные кабинеты. Например, кабинет коррекции, предметный кабинет леготека. В последнем пытаются совместить учебно-игровую, развивающую деятельность. Благодаря родителям, говорит директор школы, здесь создали атмосферу творчества и уюта. «ЛЕГО» используется для занятий по различным темам у маленьких детей. Ученики не только легче воспринимают и запоминают содержание урока, но и сами активно конструирует многочисленные познавательные модели.
При этом дети как бы играют, воплощая в жизнь свои задумки. Они строят, фантазируют. Работа с конструктором погружает детей в творческую среду. Ребенок чувствует себя и изобретателем, и экспериментатором.
«Дети хорошо адаптируются, играя с «ЛЕГО», — отмечает директор. — Для них это кроме всего прочего — развитие моторики. Мы надеемся на то, что когда-нибудь будут проходить ЛЕГО-фестивали. Жалко, что у нас нет белорусского «ЛЕГО». Приходится закупать конструктор датского производства, что очень дорого. Для того чтобы оборудовать класс, необходимо около 10 млн. рублей».
Беларуси необходим институт помощника инвалида
Чтобы ребенок с тяжелой инвалидностью мог учиться в обычной школе, необходимо не только создать безбарьерную среду, но и организовать сопровождение. Некоторые дети ездят в инвалидных колясках, некоторые ходят с поддержкой, другие, как Елисей, могут либо ездить в детской коляске либо на специально приспособленном велосипеде.
Помощь нужна, чтобы доехать до столовой, в туалет, добраться домой. Учитывая, что учитель работает со всем классом и отвечает за всех детей, помогать детям с особыми потребностями приходится порой и директору. Есть родители, которые весь учебный день находятся с детьми в школе — и мамы, и папы.
Вместе с тем возможность обучаться в школе для детей с инвалидностью — это еще шанс для родителей выйти на работу. Очень многие родители детей, которые из-за своего состояния здоровья обучаются дома, вынуждены не работать, чтобы за ними ухаживать. Вместе с тем понятно, что это ведет к снижению материального достатка семьи, что в период экономического кризиса грозит нищетой.
В школе есть ставка помощника воспитателя, который помогает детям передвигаться, а также кормит их.
«Нас очень радует, что введена дополнительная ставка, — говорит директор. — Однако проблема в том, что такой специалист у нас один. Она вынуждена передвигаться по школе и помогать там, где она нужней. Порой ее рук не хватает, и мы все включаемся в работу».
Одного человека мало для такой работы, зарплата специалиста мизерная. Ставка — около 400 тысяч рублей плюс надбавка от школы в размере 200 тысяч рублей. Марина Ильина отметила, что решить проблему может введение в Беларуси института ассистента инвалида, который есть во многих странах.
Ранее с такой инициативой выступала Белорусская ассоциация помощи детям-инвалидам и молодым инвалидам (БелАПДИиМИ). Персональный ассистент помогает инвалиду удовлетворить основные потребности (осуществить личную гигиену, одеться, раздеться, поесть), а также сопровождает человека с ограниченными возможностями в социальные и медицинские учреждения, на работу.
Согласно опыту других стран, услуги ассистента в той или иной форме оплачиваются государством. Например, в Швеции инвалид получает пенсию, которая позволяет нанять ему помощника, в некоторых других странах услуги ассистента предусмотрены системой социального страхования. Такой социальный институт позволяет человеку с инвалидностью жить самостоятельно и, главное, дома.
Специалист по коммуникациям Офиса по правам людей с инвалидностью Таисия Пастухова подчеркнула, что интегрированное обучение и институт персонального ассистента позволят людям с инвалидностью быть социально активными и выбирать, где жить. А поскольку многие захотят жить дома — расселить интернаты.
За интеграцией обучения — будущее
Марина Ильина отметила, что те учреждения, которые будут заниматься интегрированным обучением, должны понимать, что без этого развитие современного общества невозможно: «В обществе есть разные люди — здоровые и люди с ограничениями. У здоровых детей при правильно выстроенных отношениях в духе сотрудничества формируется отношение к детям с ограничениями как к обычным членам общества. Интегрированное обучение учит милосердию, доброте, способности оказать помощь близкому человеку. Дети с ограничениями при таком обучении лучше социализируются».
Марина Ильина считает хорошим опытом то, что дети с ограничениями учатся в обычной школе с другими детьми и тем самым демонстрируют опыт интегрированного обучения с самого начала школьной жизни. Это способствует изменению общественного сознания, избавлению от стереотипов в отношении людей с инвалидностью, подчеркнула она.
Больше других страдают от дискриминации в Беларуси дети-инвалиды
В Беларуси существует дискриминация инвалидов — такой вывод можно было сделать из услышанного на круглом столе в Минске. Детям с ограниченными возможностями достается больше других.
Беларусь в этом смысле не является исключением, подчеркнул председатель ассоциации инвалидов-колясочников Сергей Дроздовский. Однако степень дискриминации инвалидов в нашей стране и в Западной Европе несопоставимы.
Журналист газеты Белорусского общества инвалидов «Вместе» Татьяна Лянго считает, что причины дискриминации надо искать в истории: «В течение советского периода власти делали вид, что в стране нет инвалидов, а значит — проблем, с ними связанных. Возможно, и поэтому мы так отстали от западных стран».
По ее мнению, дискриминация в Беларуси распространенна не только на государственном уровне (когда не обеспечивается, например, безбарьерная среда в городах), но и на уровне бытовом. Окружающие в силу своих стереотипов считают, что инвалид не имеет права выходить за определенные рамки. Например, когда Татьяна Лянго переоформляла после рождения ребенка документы, одну справку ей пришлось делать вручную: «Как только в форму вводили, что я инвалид первой группы и у меня есть ребенок, компьютер зависал. Программа была составлена так, что не предусматривала в принципе наличия детей у инвалидов первой группы».
Дискриминация людей с ограниченными умственными и физическими возможностями заключается в том, что инвалидов выделяют, а не интегрируют в общество. При этом она заметила, что среднестатистический человек с инвалидностью, со своей стороны, нередко «не готов интегрироваться, поскольку склонен к потребительству».
Сергей Дроздовский считает, что пассивная позиция инвалидов — это отражение настроений общества в целом: «Среднестатистический белорус также пассивен, не инициативен, хотя у него и нет физических ограничений, как у инвалида».
И все-таки об активности инвалидов в отстаивании своих прав можно говорить, пока речь идет о дееспособных взрослых людях, но не детях. Председатель Белорусской ассоциации помощи детям-инвалидам и молодым инвалидам Елена Титова считает, что дети-инвалиды — самая уязвимая часть общества. В отношении детей с умственными ограничениями, считает она, в Беларуси «полная дискриминация».
Например, по белорусскому законодательству родители имеют право выбора формы обучения своего ребенка. «Однако, — говорит Титова, — родители лежачих детей, детей с поведенческими нарушениями в принципе не имеют никакого выбора. Если они проявят особую стойкость, могут попасть в центр коррекционно-развивающего обучения».
Особые условия необходимы детям с поведенческими нарушениями. Им нужны особые формы обучения, методики.
Елена Титова подчеркивает: центры коррекционно-развивающего обучения делают большую работу. Однако там собираются очень больные дети: «Детям с умственными ограничениями свойственна способность к копированию. И одно дело, если подражают здоровым, а другое — таким же больным, как они сами».
Председатель ассоциации считает, что раздельное обучение детей-инвалидов и остальных школьников в Беларуси дискриминирует больных детей. Опыт стран Запанной Европы показывает: дети-инвалиды должны учиться вместе со здоровыми. Для этого, понятно, им необходимо создавать особые условия.
Особенно обидно за тех детей, подчеркивает Елена Титова, у которых сохранен интеллект, но, они, например, передвигаются в коляске — и потому вынуждены учиться на дому.
В Минске за последние годы, правда, появилось несколько школ, где создана безбарьерная среда и могут учиться дети, имеющие ограничения в передвижении. Однако там нет сопровождающих для инвалидов. В результате родители, вместо того чтобы идти на работу, ждут в коридорах школы, когда закончится урок и ребенка нужно будет перевозить в другой кабинет.
Елена Титова подчеркнула: «Во многом проблема связана с тем, что к общественным объединениям, работающим с инвалидами, в Беларуси не прислушиваются».
Решение проблем детей-инвалидов Елена Титова видит в том, чтобы государство построило партнерские отношения с такими общественными организациями.
https://www.naviny.by/
