В рамках проекта «Жизнь (не)обыкновенного белоруса» фехтовальщик № 1 в мировом рейтинге полочанин Николай Безъязычный рассказал, что помогло ему выжить после страшной аварии, чем покорил самую красивую однокурсницу, и почему белорусы мало интересуются спортом.
— Однажды мы пришли в ресторан, и кто-то из нашей компании обратился к администратору: «Мой друг – инвалид. Могли бы вы помочь ему подняться?». Первый вопрос был: «А он прилично одет?», — вспоминает Николай. — Я не знаю, думал бы я по-другому, если бы не оказался в инвалидной коляске. У многих срабатывает стереотип: инвалид — это тот, кто стоит у магазина и просит подаяние.
Авария в 1996 году расколола жизнь Николая Безъязычного на «до» и «после».
— У меня был перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. После операции мама тщательно скрывала от меня правду о моем здоровье. Было тяжело. Многие из этого состояния так и не выходят. Сидят дома, и их невозможно вытащить по несколько десятков лет… Я думал, как же я на улицу выйду на коляске. Это сейчас понимаешь: кому какая разница — жизнь-то твоя.
Для меня переломным моментом стала поездка в Крым, в город Саки. Это мекка для всех инвалидов-колясочников. Лечат не только грязи, но и сама обстановка в городе, в котором здоровых людей меньше, чем инвалидов. Ты можешь самостоятельно, без посторонней помощи, выйти из санатория и поехать, скажем, в ресторан. Это помогло мне поверить в себя. Я осознал, что жить можно и на коляске.
Знаешь, у каждого колясочника есть мания независимости. Я вот сейчас живу на втором этаже. Выйти из дома я могу сам, а подняться по лестнице одному практически невозможно.
Николай Безъязычный
В Саках Николай впервые услышал о паралимпийском фехтовании. Приехав домой, он отправился в Полоцкий горисполком, чтобы узнать, как этот вид спорта развивается в нашей стране.
— Такой наивный был! — улыбается Николай. — Ответа так и не дождался.
Фехтование зацепило его не случайно. В Полоцке была сильная школа, где готовили мастеров спорта. Подростком Коля Безъязычный случайно попал туда.
— Помню, как к нам в класс пришли тренеры. Выбрали много ребят, и меня в том числе. Заниматься мне не хотелось. Я для себя решил: похожу недельку, чтобы не приставали. Но так затянуло…
После аварии Николай был одержим идеей вернуться в спорт: целых два года стучался во все двери. И добился своего. Через ассоциацию инвалидов-колясочников узнал контакты людей, которые занимались развитием фехтования.
— Я сразу примчался к ним, и начались тренировки. Нельзя сказать, что все пошло гладко. Сначала для меня было шоком то, что через минуту после боя начинала отваливаться рука. То же испытывают здоровые ребята, с которыми мы спаррингуемся в Минске. Дело в том, что в фехтовании экстремальную дистанцию создаешь ты сам и можешь из нее выйти. А в паралимпийском дистанцию можно варьировать только корпусом. Поэтому экстремального разрыва не получится, и ты постоянно находишься в зоне поражения.
На протяжении двух лет Николай Безъязычный ездил тренироваться в Минск. За свой счет снимал квартиру, экипировался.
— Вот в Евпатории существует специальный центр, в который из любого уголка Украины приезжают на тренировки колясочники. У нас такого центра нет. Поэтому сборы проводить очень сложно. Для тех, кто на ногах, нет проблем. Можно снять гостиницу. Но не каждая из них приспособлена для инвалидов.
Первую медаль — бронзу на чемпионате Европы — Николай завоевал в 2007-м. Перед отъездом на турнир он получил ответ Витебского облисполкома, куда обращался с просьбой помочь в организации тренировок.
— Мне написали, что у нас этот вид спорта носит эпизодический характер, им занимается группа энтузиастов, и они считают фехтование неперспективным.
После первой победы все изменилось. Николая оформили инструктором в Министерстве спорта.
— И хотя на тот момент мне платили символическую зарплату, сам факт, что у меня появилась работа, многое для меня значил. В Беларуси, как и в других постсоветских странах, такая ситуация парадоксальная: инвалиду проще всего найти работу в спорте. В Германии, например, человека с инвалидностью сложно уговорить заняться спортом. У него есть нормальная работа с хорошей зарплатой. А у нас самая престижная работа для инвалида — собирать светильники на дому. Знакомый работал по 10 часов в день и не больше 1,5 миллиона ему платили. Это издевательство!
Большинство колясочников не выходят из дома не из-за комплексов. Они становятся заложниками своего увечья, потому что не приспособлен выезд из дома, нет машины.
Один мой знакомый спортсмен не выиграл лицензию в Пекин, и все покатилось по наклонной: маленькая пенсия, алкоголь, разлады в семье. Он жил на пятом этаже в доме без лифта. Просил у местной власти помочь с обменом квартиры, чтобы иметь возможность выходить.
В начале этого года мы его похоронили…
Для Николая Пекинские игры стали звездным часом. Он стал серебряным призером в фехтовании на шпагах.
Весть о его победе дошла и до полоцкой вертикали. Тогдашний председатель горисполкома пригласил Безъязычного в администрацию и вручил пароварку, а его тренеру — кофеварку.
— А перед отъездом в Пекин никто из этих чиновников мне удачи не пожелал. Хотя знали, что я собираюсь на Паралимпиаду. После уже говорили: «Мы верили в тебя, знали, что ты победишь».
«Когда мы выезжали с Верой на коляске в город, казалось, все на меня смотрят»
Кто действительно верил в Николая Безъязычного, так это его Вера. О жене мастер шпаги и рапиры говорит с нежностью. С Верой они познакомились в университете, где Коля получал второе высшее.
— Представь себе, Вера — самая красивая девушка на курсе. Много молодых людей оказывали ей внимание. Чем ее взять? Я попытался быть максимально откровенным с ней, показать, какой он — духовный мир, — вспоминает себеседник.
Не обошлось без мужских хитростей: Коля попросил девушку помочь ему с учебой. Он как раз собирался возвращаться в вуз после академки. И Вера подтянула «отстающего».
Ухаживать за красавицей Николаю помогал автомобиль.
— Его наличие здорово облегчало мне жизнь. Квартира, где я живу, недалеко от центра Полоцка. Мост нужно переезжать. Я пытался на коляске пересечь его, но там узкие тротуары, и мост ремонтируют часто. Приходилось ездить по проезжей части, а это опасно.
Когда у нас были первые вылазки на коляске в город, было ощущение, что все на меня смотрят. Потом это прошло. Думаю, частым появлением в обществе можно изменить общественное мнение о колясочниках.
Мы вместе семь лет. Я чувствую себя счастливым с Верой, — признается Коля.
«Все понимают, что твоя медаль уже запланирована, и не рассматривается вариант, что ее не будет»
За два года, предшествующих Лондону, у Безъязычного не было ни одного топ-турнира, где он не брал бы призовые места. По результатам мирового рейтинга он — номер один в фехтовании. Четвертое место на Паралимпиаде в Лондоне для Николая стали крахом:
— Я потерял уверенность в себе, чувствовал разочарование, обиду от того, что столько затрачено было сил, и что столько людей в меня верили.
В интервью «Прессболу» главный тренер паралимпийской сборной Марина Григорян сказала, что Николай способен был брать золото, но подвела психология — слишком сильное желание победить и доказать, что успех в Пекине не был случайным. Безъязычный с тренером согласен.
— Желание выиграть и ожидания медали со стороны окружения, — анализирует причины, помешавшие ему войти в тройку чемпионов, спортсмен. — Это касается и чиновников Минспорта, и друзей по команде. Все, кто к тебе причастен, понимают, что твоя медаль уже запланирована и вообще не рассматривается вариант, что ее не будет. Перед Лондоном Качан сказал: «Мы вам не ставим медальный план, но давайте не хуже, чем в Пекине». Это давило. …Во время боев я четко ощутил, что соперник настраивался на меня. И готовились они именно на меня. Это была четкая отработка всех возможных вариантов на мои действия. Потом это осознание пришло.
Николай вспоминает, как на открытии Паралимпиады они жутко замерзли.
— Некоторые слегли с температурой на несколько дней. Кстати, россиян-фехтовальщиков не пустили на открытие, чтобы те не заболели. Хотя температура — ерунда! Это все равно не оправдание для четвертого места.
«Думать о спорте и искусстве — в нашей стране роскошь»
Но все равно Англия осталась в памяти Николая, как удивительная страна.
— В лондонском метро обозначены станции, где инвалиды могут выйти на колясках. В знаменитых красных двухэтажных автобусах одним нажатием кнопки водителя выдвигаются пандусы.
Когда англичане видели спортсменов в национальных костюмах, они воспринимали их как героев. Подходили, просили сфотографироваться. Как только кто-то увидел, что с тобой делают фото, все — уже очередь выстроилась. Взрослые, дети… Начинают расспрашивать, как вам Англия. Если не извиняться и не уходить, то можно там простоять весь день.
— Почему у нас не так? — спрашиваю. — Может, белорусы меньше интересуются спортом?
— В нашей стране люди озабочены своим благосостоянием. Думать о спорте, искусстве могут позволить себе те, у кого налажена жизнь. Это роскошь. Я знаю людей, которые ездят на матчи в Минск. Они могут себе позволить интересоваться этим. Если у человека в холодильнике бутылка молока, а в хлебнице батон, вряд ли он будет черпать в интернете информацию о достижениях БАТЭ, не говоря уже о такой узкой сфере как паралимпийский спорт. Вряд ли это поймет его окружение. Хотя наверняка такие фанаты тоже есть. Когда люди не думают о том, чем они будут завтракать, что им одеть и где ночевать, тогда можно проявить интерес к паралимпийцам, катающимся по их городу, и фотографироваться с ними.
Николай пока не думает о тренировках.
— Мы с Верой мечтаем о детях, — говорит он. — После переезда в новый дом мы сможем себе это позволить. Еще хочу купить бернского зенненхунда. Эта швейцарская пастушья собака, у себя на родине возит тележки с молоком. Думаю, мы эту тягу будем использовать по отношению ко мне. (Улыбается). А со спортивной карьерой я пока еще не определился.
