И тяжелобольного ребенка можно сделать счастливым, убеждена Чулпан Хаматова. Мы встретились на премьере полнометражного документального фильма о первом в стране реабилитационном центре для детей, перенесших онкологические заболевания. Чулпан Хаматова пришла представить труд своего коллеги и соратника, который строит сказочный лесной городок во Владимирской области под диковинным названием «Шередарь».
Шередарь – река во Владимирской области, на берегу которой и строится одноименный детский реабилитационный центр, куда бесплатно смогут приезжать дети со всей страны, перенесшие онкологические заболевания. Строительство задумал Михаил Афанасьевич Бондарев – успешный предприниматель, неравнодушный человек, член правления нашего фонда «Подари жизнь» (учрежденного актрисами Чулпан Хаматовой и Диной Корзун в 2006 году. – «Труд»). Он же учредил благотворительный фонд «Шередарь», который будет развивать реабилитационные программы этого лагеря. В мире подобные центры существуют давно – например, в Ирландии, куда мы с 2010 года отправляем выздоровевших подопечных нашего фонда. Меня поразило, с каким талантом и любовью все устроено в ирландском реабилитационном лагере «Бареттстаун». К работе с детьми привлекаются мировые звезды, у них даже есть свой театр, куда приезжают ставить спектакли Леонардо ди Каприо, Мерил Стрип… Ребята, которые еще несколько месяцев назад не вставали с койки, скачут на лошадях, стреляют из лука, плавают на байдарках. Им доказывают: страха нет, есть жизнь, азартная и яркая…
К сожалению, у нас в стране к проблеме реабилитации и социализации детей, прошедших лечение от рака, ДЦП и других тяжелых болезней, на государственном, чиновничьем уровне до сих пор отношение как к чему-то второстепенному. Хотя болезнь недостаточно вылечить. Настает очень непростой момент, ведь такие дети за долгое время привыкают осознавать себя больными, ущербными. Избавить ребенка от этого ощущения – важнейшая задача реабилитации. Он должен твердо себе сказать: я здоров, ничуть не хуже, чем другие, не нуждаюсь в скидках. Это сложно. И дома, и в школе вокруг таких ребят возникает какая-то вата, культивирующая сознание ущербности.
– Думая о вашем творчестве, понял – тема благотворительности давно вас влекла. Ведь о чем фильм «Страна глухих» или спектакль «Голая пионерка», как не о сочувствии к ущемленным, страдающим, обреченным?
– По-моему, эта тема близка любому нормальному взрослому человеку. Вообще очень не люблю это определение – «благотворительность», оно, с одной стороны, жалостливое, а с другой – намекающее на какую-то твою избранность. Хотя в помощи нуждающимся нет ничего особенного, так должны жить все. Но до этого сознания нынешнее российское общество, мне кажется, еще не дошло. Уж не говорю об очевидном: пока все фонды не станут работать прозрачно и доказательно, у населения не будет полной уверенности, что деньги идут по назначению.
– На вашем сайте описаны истории ваших подопечных, некоторые невозможно читать без слез. Например, про Настю Саламатину, чью картину «Лодки» вполне мог бы написать юный Гоген или Ван Гог, но девочке не суждено было развить свой талант: она умерла в 15-летнем возрасте от острого лимфобластного лейкоза… Судьба ребенка зависит от денег, зачастую неподъемных для родителей. Так, 12-летнему Артему Бородину на лечение от лейкоза необходимо 3 млн рублей. Откуда у родителей саратовского подростка такие деньги?
– Конечно, среднестатистической семье в нашей стране, где заболел ребенок, не под силу оплатить такое дорогостоящее лечение. Во всем мире лечение онкологических заболеваний у детей не покрывается полностью государственным бюджетом, всегда нужна помощь благотворителей. Поэтому мы и обращаемся ко всем с просьбой помогать нашим подопечным. Очень помогает наше партнерство со Сбербанком – желающему сделать взнос даже не нужно заполнять квитанцию: как только он скажет «Фонд «Подари жизнь», получит заполненный бланк, где надо лишь проставить переводимую сумму. Кроме поиска благотворителей наш фонд занимается привлечением внимания к проблемам в законодательстве. Например, еще недавно жизненно важные лекарства, аналогов которым в нашей стране нет, можно было провезти только контрабандой, поскольку они не прошли регистрацию в наших фармакологических инстанциях. Известны страшные случаи, когда люди с уже закупленными препаратами бросали их в аэропорту. Мы несколько лет писали письма президенту страны, в Минздрав – и в конце концов нас услышали: сейчас приняты поправки в законодательство, которые значительно упростили порядок ввоза в страну незарегистрированных лекарств.
– Пять лет назад вы говорили, что у нас в стране на тот момент была только одна специализированная клиника по детской гематологии (болезням крови). Для сравнения – в Германии их 49. Сдвинулось что-то за прошедшие годы?
–Поправлю вас: в 2008 году у нас не было ни одной специализированной детской гематологической клиники. Есть Центр имени Раисы Горбачевой в Питере, но это клиника общая для взрослых и детей. А в Российской детской клинической больнице в Москве лечат от множества болезней, все это в одном здании, где распространение инфекции невозможно полностью исключить даже при самых современных технологиях, а оно для раковых больных крайне опасно. Специализированная детская клиника, в которой могут лечиться дети с онкологическими, гематологическими и иммунологическими заболеваниями, – Центр детской гематологии им. Димы Рогачева, – появилась только в январе 2012 года. Сейчас в ней единовременно могут проходить лечение около 400 детей со всей страны, там работают два отделения трансплантации костного мозга, есть даже пансионат, где дети и родители могут жить в перерывах между лечением или во время амбулаторной терапии.
– Я видел не только рисунки, но даже мультфильмы, сделанные вашими подопечными, – например, чудесный минутный ролик Миши Согомоняна про поездку его папы-дальнобойщика из Ростова через Азов, Париж (!) и Воронеж в московскую больницу к сыну…
– Искусство очень поддерживает. У нас в фонде около 500 волонтеров, они ежедневно занимаются с детьми творчеством: рисуют, лепят, делают мультфильмы, поют. Ежегодно наш фонд проводит выставки творчества детей. В этом году выставка «Видимо-невидимо» проходила в Музее современного искусства. В прошлые годы выставки приняли у себя Третьяковская галерея, «Мусейон» при ГМИИ им. Пушкина.
– 12-летний Замит Джамаев из Дагестана, лечащийся в НПЦ в Солнцево, написал в газете, которая издается в этой больнице: «Мои любимые артисты – Чулпан Хаматова и Артур Смольянинов». Чем вы заслужили такую характеристику?
– Это тот, который потрясающе танцует? О-о, мы много раз встречались. Вы бы видели этого Замита, у него невероятная энергия настоящего кавказца. Если радуется – сразу начинает плясать. Видишь таких детей и сам от них заряжаешься.
– Вы как-то посетовали на дефицит чуткости у публики: люди сидят в зрительном зале и отправляют эсэмэски, в то время как вы рвете нервы на сцене.
– Это не дефицит чуткости, а отсутствие культуры.
– За последние годы что-то к лучшему изменилось?
– Нет, конечно. Разве у нас поднимается уровень культуры? Телефонов у людей стало больше – это да.
– И еще вы сказали – не будь вы брендом по имени Чулпан Хаматова, бросили бы театр и занимались только благотворительностью, но бренд дает возможность зарабатывать.
– Наверное, насчет театра я все-таки погорячилась.
https://www.trud.ru/
