Как узнать, какого цвета жизнь, если с рождения слеп? Как услышать музыку, если звуки недоступны твоим ушам из-за травмы, полученной в детстве? А запах роз, прелесть яблок, нежность шелка – они какие, как понять, не имея обаяния, осязания, вкуса?..
На все эти вопросы попытались дать ответ организаторы оригинальной экспозиции в Петербурге. В одном из выставочных залов города они открыли выставку «Без чувств», выстроенную, как модно сегодня, по принципу арт-перфоманса. Пригласили на открытие авторов картин, видео, инсталляций, в большинстве своем инвалидов. И тех, кто по долгу своей службы должен бы им помогать адаптироваться в большом городе – представителей власти, как муниципальной, так и городской, а также журналистов и вообще всех желающих.
«От власти», сразу замечу, не пришел никто. Любопытствующих тоже оказалось не слишком много. «Зажигали» в основном сами «особенные» люди.
Пять мини-павильонов в одном большом, до гулкого эха при каждом слове, пространстве зала. Заходишь в тот, что слева, чуть в сторонке, и – черные нити по всей стене, причудливо сплетающиеся в странные — узлы не узлы, но что-то вязкое и завораживающее. Нить – как метафора. «Нить – это начало жизни и её конец, — убеждена Татьяна Ахметгалиева. — Она может быть прочной. А может, и чаще всего бывает, тонкой, рвущейся от простого пренебрежения ближнего к твоим проблемам».
Наша эпоха, считает слепая девушка, лишена универсального целостного мироощущения. Вокруг в основном хаос. Вспомнился Мандельштам: «Живем, под собою не чуя страны»… Себя не чуя. Отсюда – черная нить, узлы, почти приговор.
Чтобы убедиться в правоте Татьяны, к слову, известного в узком кругу инвалидов-художников мастера художественных работ с текстилем и на текстиле, достаточно взглянуть на себя через зеркала Полины Фоминой.
23-летняя Полина — студентка Высшего художественного училища им. Штиглица (прежде училище носило имя советского скульптора Веры Мухиной). Она собрала много-много зеркал, слепленных кусочками, один к другому, на нескольких плотных картонах. Смотришь и видишь: тут – ты, небольшим фрагментом; а вот тут – очень на тебя похожий, но как будто не твой «фрагмент». То есть, ты, конечно, но в другом измерении. А измерение «строят» обстоятельства…
Спрашиваю с помощью сурдопереводчика у глухой с детства Полины (трагическая реакция организма на прививку от полиомиелита), как дается ей учеба на дневном отделении такого непростого вуза, как «Мухинка»?
— Я стараюсь, мне нельзя плохо учиться, — отвечает девушка. – Когда поступала, не все преподаватели верили, что справлюсь. Была одна женщина в приемной комиссии, которая сразу меня почему-то невзлюбила. Но я все-таки поступила! Помогают однокурсники, переписываю у них конспекты, а все зачеты и экзамены сдаю письменно.
«СП»: — Трудно приходится вам в жизни с такой проблемой, как отсутствие слуха?
— У меня хорошие друзья. Научили никогда не отчаиваться.
Ещё один павильон – с лепными фигурками. Или совсем не фигурками, а… А что же тогда?
Это моё выражение сегодняшней действительности, — помогает разобраться Андрей Савочкин. – Какого цвета вот это (он показывает рукой в сторону картонки с лепкой у стены)?
«СП»: — Что-то розовое, похоже на облака…
— Розовое? Странно. Я не заказывал данный цвет. И это не облака. Это моё внутреннее «я», пытающееся приспособиться к камням на дороге.
«СП»: — Имеете в виду всевозможные бытовые препятствия в жизни людей с ограниченными возможностями?
— Вы правильно поняли. Про нас, инвалидов, не часто вспоминают. Хорошо, что несколько лет назад я пришел в студию керамики общества слепых и слабовидящих. Там познакомился со своей будущей женой. Здесь, на выставке, наши совместные работы, Лена тоже увлекается лепкой. А не пришел бы в студию, кто бы обо мне сейчас вспомнил?..
По основной специальности Андрей Савочкин слесарь-сборщик. Работает в учебно-производственном объединении инвалидов. Зарплата у него сдельная. Сколько выходит в месяц? Не больше 5-7 тысяч рублей. Заказов слишком мало. Плюс ещё пенсия – его и жены. Что называется, ни в чем себе не отказывай. Среднестатистический петербуржец, для сравнения, получает сейчас ежемесячно около 30 000 рублей.
— Во времена СССР мы совсем не чувствовали себя забытыми, — продолжает Андрей. – И зарабатывали неплохо, государство давало заказы, и возможностей для реализации хватало. А сейчас, увы, всё как-то ненадежно, что ли. Все сами по себе.
«СП»: — С этой выставкой связываете какие-то надежды?
— Хочется быть услышанным.
Услышат ли их – незрячих? Разглядят ли не слышащих? Или надо самим оказаться на их месте, чтобы прочувствовать, задумать и помочь?
https://svpressa.ru/
