Минувшим летом Смольный показательно развернулся лицом к петербургским инвалидам, но они успели заметить лишь котелок над очками Александра Ржаненкова, призванного отвечать в городе за социальную политику.
В июле правительство Санкт-Петербурга приняло программу создания доступной среды для людей с ограниченными возможностями на 2013-2015 годы. С полугодичным опозданием, но никто из больших начальников и не думал смущаться. Например, председатель комитета по социальной политике Александр Ржаненков твёрдо доложил собравшимся, что доступность городской среды для инвалидов уже обеспечена на 30%, а это значительно лучше, чем в среднем по России – где всего-то 16,8%.
Общие расходы на реализацию программы составляют 10 млрд 944 млн рублей, а её принятие позволяет региону обратиться за субсидиями к федеральному центру. Правда, Ржаненков огорчён тем, что добиться от частных магазинов должного внимания к инвалидам крайне трудно. Зато 41% транспортных средств общественного транспорта – низкопольные. Даже в Москве этот показатель хуже.
Петербурженка Вероника Скугина потеряла обе ноги выше колен в возрасте десяти лет, в дорожной аварии. Ещё в юности она отказалась от инвалидной коляски, на которой нереально попасть в метро, пройти через турникет или спуститься по лестнице. Девушка предпочитает передвигаться на лёгкой тележке – в простонародье это приспособление называется «танк». По её мнению, наличие низкопольных автобусов не слишком радует инвалидов, потому что водители не умеют пользоваться пандусами, не знают, как выдвигаются аппарели для колясочников.
Как заметил на днях в разговоре с корреспондентом «Нашей Версии на Неве» руководитель общественного проекта «Делайте правильно» Дмитрий Гусев, Смольному не хватает системного подхода для решения серьёзных проблем. «Я в своё время спросил, есть ли схема доступности городской среды, так чтобы посмотреть, где инвалид может проехать на коляске или пройти с тросточкой, – рассуждает Гусев. – Мне ответили, что такой схемы нет и вряд ли будет, потому что непонятно, кто этим должен заниматься. Ведь тут вопрос межнормативного и межведомственного характера…»
Ровно за месяц до принятия целевой программы Александр Ржаненков был признан победителем общественного конкурса «Петербургский чиновник». Его наградили дипломом и символом состязания клерков – чёрным котелком. «Я благодарен судьбе, что мне представлена возможность помогать людям и жителям, которые помогают решать их же проблемы. Благодарен коллегам, сотрудникам, которые вместе несут это бремя в социальной сфере», – расчувствовался председатель комитета, который уже становился лучшим чиновником на аналогичном конкурсе в 2012 году. И интеллигентно блеснул стёклами очков.
Месяц назад лидер движения «Петербург равных возможностей» Ирина Иванова показала журналистам на своём примере, как власть в действительности формирует доступную среду. Ирина оказалась в коляске почти двадцать лет назад, после автокатастрофы. По её словам, сегодня в городе насчитывается около 12 тысяч колясочников, в том числе детей. Главное препятствие на их дороге – обычные лестницы. Ведь чтобы установить пандусы в подъезде жилого дома, необходимо общее согласие двух третей соседей. Затем администрация района вносит установку устройств доступности в адресную программу капитального ремонта.
Но страшнее то, что пандусы кладутся «на глаз», и никто не задумывается – ширина передних колёс инвалидной коляски ближе, чем у задних.
– Возьмите наш метрополитен, – невесело констатирует президент общества содействия социальной защиты граждан «Петербургская эгида» Рима Шарифуллина, – станция «Сенная» строилась не так давно, при этом никаких приспособлений для инвалидов там нет. В европейском городе можно было бы предъявить миллионный иск к конкретной компании…
Под конкретной компанией Шарифуллина видимо подразумевает ГУП «Петербургский метрополитен». Как убеждена Ирина Иванова – это вообще закрытая территория для людей с ограниченными возможностями. Пару лет назад начальство «подземки» официально запретило колясочникам спускаться вниз в целях безопасности. Потом запрет отменили, разрешив колясочникам пользоваться метро только с двумя сопровождающими, не в часы пик и только на резервных эскалаторах. К тому же, уточняет Иванова, в отличие от сопровождающих инвалидов по зрению, все спутники колясочников обязаны платить за проезд.
До завершения целевой программы осталось два полных года. Неисправимый оптимист Вероника Скугина пока что не заметила никаких изменений к лучшему. «Наша доступная среда это когда не везде можно куда-то забраться, – хлопает она ресницами. – Например, для меня настоящей проблемой стал Аничков мост, там сохраняют архитектуру и не могут положить пандусы-рельсы где-нибудь сбоку. Надо обязательно кого-то просить о помощи».
Передвигаться на низенькой тележке зимой – хуже некуда. В магазине даже хлеб купить трудно, потому что до окошка кассы приходится тянуться куда-то высоко вверх. Но управляться с большой коляской ещё тяжелее. Лестницы, тротуары, автобусы и котелок Александра Ржаненкова… Город равных возможностей?
https://konkretno.ru/
