Журналистика – профессия экстремальная. Жизнь в инвалидной коляске в странах бывшего СССР тоже не обходится без стрессов. Найти в Беларуси человека с физическими ограничениями, который занимается журналистикой, – задача непростая. Пришлось хорошо поискать и… Написать о двух необычных девушках. Подругах.
Первая живет в Беларуси с мужем-американцем, заинтересовалась бизнесом и практически бросила писанину в чистом виде. Вторая уехала во Францию из маленького русского городка, периодически работает с текстами и пишет… картины. Истории Светланы Морщацкой (Бэнкс) и Ксении Богомоловой (Уррути).
Светлана. Из Тольятти в Беларусь… Что дальше?
Света родилась в красивом приволжском городе Тольятти, но ее мама – белоруска. Морщацкие решили перебраться поближе к Европе, к родственникам и осели в Чисти.
Когда ты впервые подумала о журналистике и решила что-то написать?
Влечение к слову появилось в школьные годы. В старших классах мне были интересны языки (русский и немецкий), философия, психология, в принципе, это мне интересно и сейчас. Серьезней стала относиться к журналистике после международных курсов (дистанционный платный курс). Именно там я получила конкретные практические навыки написания статей. Умение их презентовать и продавать. И, конечно, основы журналистской этики.
Для каких изданий ты начинала писать?
Молодежный центр Союза журналистов России. Сайты женской тематики. «Гаспадыня», «Хороший секретарь», газета «Вместе». Многие интернет-сайты.
Инвалидность мешала тебе заниматься журналистикой, возникали какие-то проблемы, сложности? Сталкивалась ли ты с дискриминацией из-за состояния здоровья?
Поскольку работала дистанционно, по интернету, то с дискриминацией по причине инвалидности я не сталкивалась. Возможно, если бы я активнее перемещалась в пространстве, ездила в инвалидной коляске брать интервью, к примеру, то я бы с этим столкнулась. Такой возможности у меня не было. Вопросы с гонорарами решались (и решаются) дистанционно. Если редактор какого-либо сайта, издания заинтересован твоей темой, то последнее, о чем будешь рассказывать, – твои проблемы со здоровьем и способ перемещения в пространстве. Это к делу не относится.
Но то, что проблемы дискриминации существуют и что некоторые колясочники с ними сталкиваются, – факт. Захочешь заниматься журналистикой в полном объеме, делать интервью, работать на радио или ТВ – значит выбираться из квартиры почаще. Выходишь из подъезда – и сразу возникают проблемы.
Это барьеры физические, а барьеры в отношениях с людьми… Они существуют?
Думаю, да. У нас редко встретишь колясочников на улицах, тем более, журналистов в колясках. Люди с ограниченными возможностями «попрятаны» по домам.
Отсутствие привычки видеть не таких, как все?
Выстроены стены между здоровыми и больными. И зачастую мы просто не умеем общаться. В чем-то это результат семидесятилетней политики СССР. Общество, где все здоровы, счастливы, инвалидов нет. Восприятие искажено… К примеру, мы с мужем поехали на встречу в рамках известного уже проекта «Мае сэнс». Одна девушка поучаствовала в аукционе и выиграла встречу с нами. Поехали. Поговорили в кафе за вкусным кофе. Заполняя профайл, я написала пару слов о себе и лишь в конце отметила, что «всегда со своим креслом». Кто поймет, тот поймет… Нет, значит, нет.
Встретились. Было очень интересно пообщаться, чувствовалось, что это взаимный интерес. Молодая девушка, учится в медицинском университете и параллельно работает в реанимации. Однажды ей пришлось спуститься в неврологическое отделение и увидеть… детей на колясках. Говорит, что она была в шоке от такого количества детей в инвалидных колясках. И это будущий доктор… Почему этих детей нет на улицах наших городов? Потому что очень тяжело выбраться из дома, везде куча ступенек.
Для моего мужа-американца было шоком, что в Беларуси вообще не видно людей в инвалидных колясках. Где они? Сидят по домам.
Муж сразу заметил разницу между Беларусью и США в плане отношения к людям с физическими ограничениями?
Он был в шоке. Постоянно спрашивал, почему все двери закрыты, почему у нас так не любят инвалидов? Везде ступеньки. Практически везде и всегда неадекватная реакция людей… Простой пример – очередь в Макдональдсе. Стоим вместе с Шайло, ждем. Люди толкаются, стоят очень близко друг к другу… Ты получишь свой заказ, свою порцию, в любом случае, зачем же «сужать» личное пространство? Это первое.
Второе. Я сижу в коляске. Люди часто меня не замечают вообще. Запросто могут перебежать через ноги. Муж переживает, что меня заденут, толкнут… И никому даже в голову не приходит извиниться. Перешагнул – и побежал дальше. Шайло в таком случае аккуратно берет «бегуна» за руку, за плечо, поворачивает ко мне и говорит «Excuse me!» То есть он заставляет человека извиниться…
Реакция?
Нормальная реакция. Извиняются и уходят. Но ситуация повторяется. Мужа это удивляет и злит, конечно. И даже не то, что человек меня задел или толкнул (всякое может быть!), а то, что это считается нормой…
Вы много путешествуете вместе, ты сама прочувствовала отличия в отношении к людям с ограничениями в Беларуси и за границей?
Да, конечно! Мы любим видеть новые места… Правда, худшего аэропорта, нежели наш «Минск-2» я не встречала нигде: ни в Казахстане, ни в России, ни ещё где-либо (за два года брака Светлана с Шайло побывали в Литве, Польше, Германии, на Кипре…). И если уж к чемпионату мира по хоккею не купят амбулифт – это будет позор для страны. Всё очень неудобно. Ни лифтов, ни пандусов, зимой замёрзшие ступеньки… Коляску мою постоянно сдают в багаж, хотя мы постоянно просим не делать этого и подвозить к трапу (раз уж у них трап, а не амбулифт!) именно мою коляску… Дурацкие ситуации… Но люди там в основном работают нормальные – это радует. Они не виноваты в отсутствии нужного оборудования и всегда стараются помочь.
Расскажи о проектах, с которыми ты работаешь сейчас…
Я вдруг поняла, что не хочу работать (смеется). Точнее, хочу заняться личными и семейными бизнес-проектами. Во-первых, это сайт моего мужа, посвященный изучению английского языка иностранцами. Тут я занимаюсь администрированием, рекламой, контентом, буквально всем, кроме непосредственно уроков. Во-вторых, мой личный сайт, который находится в процессе создания и «обрастания» контентом. В-третьих, самое важное для нас сейчас – свое дело, семейный бизнес. Хэнд-мэйд в самом широком смысле этого слова.
Наша мечта – интернет-магазин эксклюзивных подарков ручной работы… В белорусском обществе бытует стереотип: то, что делают инвалиды, – не всегда качественно. Мы хотим доказать обратное, хотим стать своеобразной площадкой, где талантливые люди с ограниченными возможностями смогут реализоваться и заработать хорошие деньги, продав хорошие вещи. Мы очень часто встречаем таких мастеров. Например, Свято-Елисаветинский монастырь, с которым мы сотрудничаем, проводит выставки монастырских изделий (в Беларуси и не только). Там встречаешь очень много интересных людей, которые создают удивительные вещи, но не могут их реализовать.
В то же время продолжаю работать в качестве автора, редактора и контент-менеджера одного информационно-развлекательного сайта.
Самый твой удачный проект в журналистике?
Мне было очень интересно работать с сайтом о дизайне и интерьере, готовить для них материалы о доступной и безбарьерной среде. И за это хорошо платили.
25 марта 2010 года в Институте открытого образования Московского городского университета печати (факультет издательского дела и журналистики) впервые в РФ был проведен Государственный экзамен в дистанционном формате. Одной из двух студенток, принявших участие в «эксперименте», была девушка из белорусского поселка Чисть возле Молодечно…
Высшее образование пригодилось тебе в жизни? Стоило прилагать силы, тратить время и деньги для того, чтобы его получить?
Ты имеешь в виду первое или второе? Первое мне здорово помогает в жизни, а второе — ещё в процессе (Kingston University: Master of Business Administration in E-Business). Русский язык и мастерство редактора, создание книги как продукта, умение его представить и умение его продать… Я рада, что закончила этот университет. Второй университет – тоже дистанционно, обучение идет на английском. Высшее образование в Америке подстраивается под твой график, и это мне нравится. Второе образование граничит с первым и продолжает его. Всё то же умение создавать и продавать контент.
Света написала необычную книгу о супружеских парах, в которых один из супругов – человек с ограниченными физическими возможностями. Книга не о проблемах — о любви. Одна из её героинь – Ксения Богомолова (Уррути).
Русская француженка
Лет десять тому назад Ксюша решила рвануть из уютного родительского дома в маленьком сибирском городке в городок маленький, но европейский. Вышла замуж за француза. В этом нет ничего удивительного, таких историй много, если бы не одно «но». Ксюша – инвалид-колясочник со сложным нервно-мышечным заболеванием, а ее Ив вполне здоров, спортивен и успешен. Но сейчас мы не о мужчинах. И не о любви. О журналистике, какой она была в относительно не далекие «доинтернетные» времена. Ксения рассказала о своем опыте.
Работать в журналистике я начала сразу после окончания средней школы. В районную газету Заводоуковска меня приняли «авансом», при условии, что через какое-то время я положу на стол редактора свой диплом о высшем образовании, дающий мне право работать в средствах массовой информации. Что, кстати, и случилось несколькими годами позже, когда я закончила свою учебу в университете (заочно).
Небольшой сибирский городок с населением в 30 тысяч человек… Самое начало девяностых годов… У меня нет возможности выходить из дома… Да что там говорить, на тот момент у меня не было даже простенькой инвалидной коляски!.. Зато была старая печатная машинка и стационарный домашний телефон! И огромное желание писать что-то ОСОБЕННОЕ, и куча амбиций! Примерно в таких условиях я и начинала работать.
Честно говоря, ОСОБЕННЫЕ события в нашем городе случались не так уж часто, потому и темы моих статей зачастую были о каждодневной жизни горожан, об их радостях и проблемах. Вот, к примеру, в центральном микрорайоне регулярно нет света по вечерам – я за разъяснениями звоню директору городских энергосетей…. А вот возле школы сделали новую автобусную остановку – и снова я «на телефоне»: ответственных за этот объект прошу рассказать о том, как шел процесс работы, на какие деньги все строилось и т.д. Потом, опять же по телефону, разыскиваю школьников и их родителей, которым уже посчастливилось дожидаться автобуса на новой остановке и мотивирую их на то, чтобы они поделились своими впечатлениями об этом событии.
В общей сложности, так я проработала около десяти лет. Писала и для областных изданий («Тюменская Правда», «Тюменский Комсомолец» и др.) Постепенно основными темами моих публикаций становились события в сфере образования и культуры, и все чаще и чаще я работала в жанре интервью. Благодаря моему собственному умению вести телефонные переговоры, а также благодаря доброму участию и пониманию со стороны руководителей предприятий города и района, мне было несложно подготовить интересный материал, не выходя из дома. Я звонила заведующим детских садов нашего города и просила, чтобы они дали задание воспитателям собрать вопросы от детей – будущих первоклашек – к директорам школ. Затем учителя и директора школ отвечали на самые интересные и каверзные детские вопросы, а в газете первого сентября появлялся материал под названием «Первый раз в первый класс, или Почему котам не место в школе». Если вдруг в нашу глубинку приезжала какая-нибудь известная личность, мне всегда непременно удавалось взять по телефону интервью с этим человеком: пианистом-виртуозом – ко Дню музыки, с актрисой Аллой Ларионовой – ко Дню кино…
Ну а потом, моя жизнь круто изменилась: я вышла замуж, уехала из своего родного города и стала жить на две страны. Работа журналиста осталась в прошлом. Хотя… Время от времени я продолжаю писать… И не только на своем родном языке…. И не всегда под своим именем!…
Вот такие истории о вариантах жизни с журналистикой…
Дарья Лис специально для Mediakritika.by
