Сочинский опыт создания безбарьерной среды вполне может служить примером того, что сделать городскую инфраструктуру доступной для людей с ограниченными возможностями реально без применения каких-то особых и нереально затратных технологий. Главное, продуманность и системность.
Так считает координатор Офиса по правам людей с инвалидностью, заместитель председателя Белорусского общества инвалидов Сергей Дроздовский, который на днях вернулся из Сочи, где проходили зимние Олимпийские, а следом и Паралимпийские игры.
— Как вы попали в Сочи?
— Меня как представителя Белорусского общества инвалидов пригласило Всероссийское общество инвалидов, которое привезло в качестве зрителей на олимпиаду огромную делегацию из различных регионов — более 500 болельщиков, в числе которых было 70 колясочников. Характерно, что все мы поселились в один пансионат. Это само по себе удивительно, что пансионат был в состоянии принять столько людей с особыми потребностями. Для меня было очень интересно оценить, насколько сочинский регион является образцом доступности, о чем многократно заявлялось.
— И какова ваша оценка?
— Я впечатлен. Организаторы наняли консультанта, профессиональная рука которого чувствовалась повсеместно. Паралимпийские и туристические маршруты продумывались доступными — от мест проживания до туристических объектов и моря. В Адлере все организовано достойно, а в Сочи иногда одна лестница становилась непреодолимым препятствием на длинном пути с безбарьерной средой.
Что касается горных кластеров, они беспрецедентно доступны. В Швейцарии или Германии мне доводилось такое видеть, но на постсоветском пространстве еще не встречал. И железная дорога, и автобусное сообщение, включая автобусный парк, фуникулер — всё это доступно.
— Не только паралимпийские объекты стали доступнее, но и город в целом?
— По моим ощущениям, именно так. Я специально много ездил по городу, оценил, как создана доступность. Например, Адлер был очень сильно перекроен с точки зрения создания безбарьерной среды. Где возможно, пристроены пандусы, причем вполне качественные. Выложена специальная плитка для слабовидящих людей.
Несколько двоякое впечатление осталось от наличия кнопок вызова персонала повсеместно на входах в публичные места. Бывает, что пандус несколько крутоват, человек в коляске нажимает на кнопку, кто-то из персонала выходит и помогает въехать. Довелось увидеть кнопку вызова у обувного магазина, на входе в который достаточно высокая ступенька. Так и осталось непонятным, что предполагается — заносить колясочника или выносить обувь :)
— Наверняка, ваш опытный глаз заметил и недостатки.
— Саму карту доступности не сумел найти, хотя она, как заявлялось, должна была быть во всех инфопунктах. С точки зрения глобальной информации не хватало сведений о местах проживания, качестве проживания и сервисах. Хотя потеряться в Сочи было практически невозможно во многом благодаря волонтерам.
Однако самое страшное разочарование не связано с проблемой доступности. Поразили настроения в Сочи. В публичных местах — телевидение с непрекращающимся потоком этого ужаса. Местные только и говорят, что об ужасной жизни в Украине и справедливом возвращении Крыма. Я не был готов к всеобщему проявлению коллективного «за».
— Положительный опыт Сочи в устройстве безбарьерной среды подойдет для Беларуси?
— Безусловно. Это то, на что мы хотим обратить внимание властей при разработке новой концепции программы безбарьерной среды. Опыт, примененный в Сочи, укладывается в наше понимание. Важным является точное и грамотное определение целей и разделение их по уровням. Недопустимо при формировании программ обобщать цели и задачи до улучшения качества жизни. Они должны быть более конкретные и оцениваемые. В противном случае количество так и не перейдет в качество.
— Беларусь будет сдавать экзамен на доступность во время чемпионата мира по хоккею, не так ли?
— Конечно. Офис по правам людей с инвалидностью уже начинает мониторинг безбарьерной среды объектов чемпионата мира по хоккею-2014, в рамках которого будет обследовано около 100 объектов. Это спортивные сооружения, гостиничные комплексы, транспорт, объекты сферы услуг (кафе, рестораны), объекты здравоохранения.
Боюсь, что с решением многих вопросов мы уже опоздали. Наши отели не готовы к тому, чтобы принять, например, около двух сотен человек в колясках. Транспорт, пути перемещения тоже вызывают вопросы.
Существует большая разница в том, как доступность организована у нас, и тем, как это должно быть. У нас нет системности, однозначности приспособления среды для людей с трудностями передвижения. У нас есть элементы, но не общая доступная для всех среда.
— Чтобы она появилась и была устойчивой, необходима политическая воля, время и средства?
— Я бы начал с идеи, с продумывания, которые являются предпосылкой для воли к действию. Наш опыт показывает, что даже когда есть время, деньги и желание что-то сделать в этом направлении, но нет продуманности, получается очень плохо. Причем часто из-за очевидной для экспертов глупости. Поэтому важно привлекать специалистов, а они в Беларуси есть.
Сочи продемонстрировал, что россказни о том, что создание всеобъемлющей безбарьерной, доступной для всех среды технически невозможно, неправда. Наши чиновники могут перенять опыт Сочи, узнать цену проекта доступности.
— Однако мало создать систему, необходимо сделать ее устойчивой, не так ли?
— Очень важно сохранить достигнутое. Например, очевидно, что в Сочи поработали с персоналом, занятым в публичных заведениях, на транспорте. Персонал четко представлял, как себя вести с людьми с инвалидностью. Например, на вокзале сопровождали каждого человека с трудностями передвижения. Я не уверен, что это сохранится в будущем, но стандарты определены и сотрудникам известны. Будут ли они их выполнять, это вопрос администрирования.
Этот успех — огромный опыт. И огромный вызов — как этот успех закрепить. Вопрос стоит так — станет ли Сочи в смысле доступности с точки зрения методологии моделью или случайным творением рук человеческих?
