Александра Городникова — веселая, общительная и очень активная девушка. Ей 25. Будучи юристом по образованию, она занимается танцами, увлекается музыкой и режиссурой, недавно сдала на права и мечтает купить машину. Саша с детства передвигается на инвалидной коляске.
Такой способ перемещения ни капли не смущает девушку, смущает другое — отношение к ней. С маркировкой «не такая, как все» девушка, а точнее её родители, впервые столкнулись в детском саду. Маленькую Сашу отказались брать, мотивируя это тем, что она будет доставлять слишком много проблем воспитателям. В школе вместе с другими детьми училась 4 года. Потом перешла на домашнее обучение:
─ В 5-м классе я проходила в школу только три дня. Здание было старого типа и на тот момент никак не оборудовано, а уроки стали проходить на разных этажах. Когда мальчишки таскали меня с одного на другой, сломали коляску. Они просто не знали, как правильно взять, ─ вырвали колесо. Директор сказала: «Извините, нет условий, давайте лучше на домашнее обучение». Мы попытались попасть в специализированную школу-интернат, но туда не взяли. У меня довольно сложный диагноз. Думали, нужен особый уход, а там детки более самостоятельные.
В старших классах ко мне приходили одноклассники, но было неловко, честно говоря. Если в начальной школе я с детьми очень хорошо уживалась и они не видели во мне инопланетянина, то в подростковом возрасте появилось какое-то стеснение. Как будто в зоопарк пришли. Они меня не видели и не знали, что со мной можно общаться, как и со всеми.
Саша мечтала стать врачом-хирургом. В 9-м классе девушка попала в больницу и там познакомилась с профессором медицинского вуза. «Разболтались, и я призналась, что хочу быть врачом, но очень боюсь: какой же это врач на коляске, как он может лечить? Но он сказал: «Да не бойся, иди, станешь терапевтом, будешь справочки выдавать. Не бойся, я тебе помогу, если что».
В 17 лет, после окончания школы, нужно было пройти медико-реабилитационную экспертизу, по результатам которой девушка могла поступать только на заочное отделение, а так как медики учатся на дневном, то профессия «отпала». «Я не знаю, по каким критериям оценивали. Но когда я через несколько лет получила диплом и проходила индивидуальную программу реабилитации инвалидов, то в справке указали и заочное, и очное. И перечень специальностей довольно большой. Это же надо! Я прямо расцвела, но в медицинский в 22 года идти — уже поздно».
Девушка окончила юридический колледж БГУ.
─ Очень благодарна своим преподавателям Они были требовательны ко мне. И говорили: «Если ты пошла на юриста, ты не должна надеяться на поблажки: брать надо именно своими знаниями и умом». Я люблю, когда меня ставят в одинаковые условия с другими людьми. Поблажки принижают мое достоинство, нет никакого стимула. Когда тебя ставят на равных, есть желание чего-то достигнуть, бороться и показать: я не хуже вас.
Первую работу Саша получила по программе трудовой реабилитации для людей с инвалидностью — специалист по работе с клиентами. Работа предполагала консультации по телефону. По истечении года контракт продлили, но девушка проработала ещё только три месяца. Из-за большого потока людей и нехватки сотрудников появилось много работы и ухудшилось здоровье. Ушла, а потом долго восстанавливалась. Занялась собой, занялась спортом, получила права. Но из-за кризиса жить на одну пенсию стало невыносимо, захотелось помогать родителям. Саша вновь приступила к поискам:
─ В интернете я сделала красивое резюме. Фотографию самую лучшую выбрала, прописала знания и навыки. Я решила не лукавить и сразу указала, что являюсь активным человеком, активным колясочником. Расписала все свои положительные качества, чтобы не выглядеть как овощ, чтобы меня захотели взять на работу. Но не знаю, то ли это моя честность сыграла, то ли что-то еще, но сыпалось много отказов. По специальности, по сопутствующим специальностям и совсем не по специальности, по тому профилю, где я работала… Иногда откликались, но эти люди, видимо, не всегда дочитывали резюме до конца. Когда в самом конце нашего телефонного разговора я спрашивала, есть ли условия по «безбарьерке», — сразу клали трубку.
Сейчас девушка пытается осваивать новые сферы, чтобы в дальнейшем повысить свою конкурентоспособность на рынке труда.
─ Я хожу на курсы по режиссуре и операторскому мастерству. А вдруг что-то из этого выйдет? Если у меня не получается найти работу по тем специальностям, где у меня есть опыт или диплом и не хотят меня на эти специальности брать, то пока я отучусь на курсах. Впоследствии, если пойму, что это мое, планирую поступить в академию, на режиссера, например. У меня будут готовые творческие проекты. Работодатель сможет оценивать меня не как человека со знаниями и инвалидностью, а как с конкретным практическим багажом.
Одним из направлений, где можно будет проявить себя, Саша называет социальную рекламу. «Можно снимать профессиональное видео для Республиканской ассоциации инвалидов-колясочников. У меня много идей. Недавно побывала на семинаре от шведской группы, увидела работы шведского телевидения и поняла, что нам до них еще расти и расти. А учитывая, что я человек с инвалидностью, то смогу рассказать о проблемах с другого ракурса, со своей стороны».
Исключительно на карьере Александра не зацикливается. Для нее очень важно реализоваться в личной жизни. Девушка считает: чтобы найти свою половинку, необходимо общаться с людьми, а когда сидишь дома, то твой круг ограничивается интернетом. Девушка предпочитает знакомиться в реальной жизни, а не в социальных сетях. Собеседник видит тебя полностью, и не нужно думать, как сообщить, что ты человек на коляске. Главная проблема, по мнению Александры, это стереотипы.
─ В будущем я, конечно, планирую завести семью. Однако девушкам с инвалидностью непросто найти парня. Есть молодые люди с европейскими взглядами, но они все равно боятся. Боятся даже в том же физическом плане сделать нам больно. Хотя я что, как ваза, сломаюсь?
Парней Саша делит на несколько категорий. Первая — это тот, кто подойдет и денежку даст. «Симпатичный парень, лучше бы цветочки подарил!». Вторая — постоянно намерены помогать. Они видят не молодую симпатичную девушку, а человека, о котором нужно позаботиться. К третьей категории относятся те, кто стремится избегать. Быстрее пройти мимо.
─ Мы, девушки с инвалидностью, мало того что физически существуем, так еще и существуем как красивые личности и леди. Коляска — это всего лишь средство передвижения. Человек, который сидит в ней, может быть не только умным и начитанным, как это могут предполагать, не только красивым, но и еще и личностью. Каждый раз, когда общаюсь с молодыми людьми, пытаюсь показать, что я лучше всех на свете.
Многие, по мнению Саши, боятся отношений с девушками на колясках, потому что существует стереотип, мол, такие девушки не смогут иметь детей:
─ Был проект «Матери с инвалидностью», в котором показали наших мам на колясках. Ту же паралимпийку Людмилу Волчек. Сказать, что я была в шоке от комментариев, это ничего не сказать. Писали, что рожают уродов, что как можно спать с такой женщиной и каким идиотом нужно быть, чтобы с ТАКОЙ детей делать. Но они не понимают: большинство людей на колясках травмировано, а травма не передается по наследству. То же самое, если бы человек лишился ноги или руку сломал… Да, с мужской стороны иногда имеются некоторые проблемы. Но чаще всего они решаемы. Людей с инвалидностью тоже можно воспринимать как мам или пап.
На что хватает пенсии по инвалидности и чем заканчивались Сашины знакомства в социальной сети — в нашем видео.
Комментарии экспертов:
Лилия Волина, юрист Офиса по правам людей с инвалидностью:
— Женщины-инвалиды более уязвимы, чем просто лица с инвалидностью. В Конвенции по правам инвалидов ООН закреплено, что государство должно создать дополнительные гарантии, чтобы реализовывались права женщин с инвалидностью. Но на сегодняшний день Конвенция у нас пока подписана, но не ратифицирована. Что же касается белорусской нормативной базы, то у нас в принципе запрещена дискриминация по различным признакам, однако самого механизма, как распознать эту дискриминацию, а тем более защитить, нет.
Женщины с инвалидностью более уязвимы, им тяжелее защитить себя. Часто за них принимают решения родители или супруги. Одна же из самых острых проблем — это здравоохранение, материнство. Государство проводит социальную политику, направленную на повышение рождаемости. Женщины с инвалидностью находятся в иной ситуации, поскольку, если женщина беременеет, ей уже на первых этапах говорят сделать аборт. Если рожает, то говорят: «Откажитесь, вы не сможете самостоятельно воспитывать». Государство не создает какие-то условия, чтобы у таких женщин воспитывались детки. Проще забрать ребенка.
Существует и другая проблема, касающаяся домашнего насилия. Очень часто насилию подвергаются женщины с психическими отклонениями. Они могут писать заявления, но на них просто не реагируют… То же самое касается и других сфер, например, когда женщины с психическими отклонениями пишут про необходимость улучшить их жилищные условия. Их никто не слышит.
Ирина Сидорская, кандидат философских наук, доцент, Национальный эксперт ЮНФПА (Фонда ООН в области народонаселения) по гендерным проблемам в СМИ
— Двойная дискриминация ─ это дискриминация человека или социальной группы сразу по нескольким признакам, например, когда речь одновременно идет о сексизме (дискриминации по признаку пола) и расизме (по признаку расы, нации, национальности). Быть женщиной образованной, в расцвете сил, принадлежащей к титульной нации, со стабильным доходом и высоким статусом и быть женщиной, принадлежащей к национальному или религиозному меньшинству, пожилой, необразованной и бедной ─ это две разные судьбы.
Часто одним из дискриминирующих признаков становится инвалидность. К сожалению, в нашем обществе до сих пор распространено убеждение: люди с ограниченными возможностями либо не могут работать совсем, либо исключительно на каких-то второстепенных, непрестижных работах. И зарабатывать они должны только на «кусок хлеба». Когда работу ищет женщина с инвалидностью, мы тем более ожидаем, что она довольствуется любой, даже самой непривлекательной и малоперспективной работой. И ее желание выбрать иную по душе, сложную, хорошо оплачиваемую вызывает удивление.
При анализе проблем людей с инвалидностью нужно применять «гендерную линзу», т.е. рассматривать не людей вообще, а мужчин с инвалидностью и женщин с инвалидностью. Иначе мы традиционно приравняем проблемы мужчин к «человеческим» проблемам, оставив в тени женщин с ограниченными возможностями.
Я не знаю проектов женских общественных организаций, которые были бы направлены непосредственно на защиту интересов женщин с ограниченными возможностями. Женские организации предпочитают заниматься женскими проблемами, организации инвалидов — проблемами инвалидов. Симбиоза пока не получается. Такая ситуация -показатель того, что у нас еще очень много нерешенных социальных проблем, и их актуализация в средствах массовой информации — первый шаг на пути их решения.
Катерина Керемша, Алеся Песенка / фотографии авторов, из личного архива героини
