«Все в ваших руках!» — повторяет Евгений Шевко. По злой иронии судьбы слова эти он употребляет не только в переносном, но и в прямом значении. На ноги вот уже 18 лет у него никакой надежды. Жена Анна тоже, как и он, половину жизни в коляске. И тоже уверяет, что такие обстоятельства — не приговор. Мы встретились с оптимистичными колясочниками и узнали, что будучи инвалидом можно водить авто, работать, путешествовать, рожать детей и строить планы на будущее.
Теперь самая большая комната в мозырской квартире родителей, куда пара перебралась на первое время, превратилась в детскую. Маленькая Настя еще не осознает, как счастливы ее папа и мама и, конечно, пока не догадывается, каким был их путь к этому счастью.
Все началось 10 лет назад, когда Аня, просидев два года дома после трагедии, переступила порог Мозырского районного общества инвалидов-колясочников и встретила там Женю. Сегодня они говорят, что это была любовь с первого взгляда. Свадьбу сыграли в сентябре прошлого года. Все, как у всех — кольца, букет, фата…
Ребенок в семье колясочников Ани и Жени появился два с половиной месяца назад. Беременность и роды прошли без осложнений, и сегодня пара успешно справляется со своими новыми обязанностями. Конечно, купать малышку или ходить с ней на прогулку родителям сложно. Тут на помощь приходят бабушки. Обе поддержали выбор детей, никто ни одной минуты не сомневался, что все получится.
— Ой, да вы не шепчите, мы ее стараемся не приучать к тишине, — кивает на только уснувшую малышку молодая мама. Улыбка не сходит с лица Ани.
Конечно, улыбались наши герои не всегда. У обоих супругов инвалидность приобретенная. А это значит, что были в их жизни месяцы горя, бессонные ночи, полные слез, и вопросы «за что?».
Евгений повредил шейный отдел позвоночника, неудачно нырнув во время летних каникул в Припять. 18-летний первокурсник педуниверситета стал инвалидом в одночасье. Анна помогала тете с ремонтом, красила окно и упала с пятого этажа. Тогда она только закончила девятый класс.
— Просто везучая, — смеется Аня. — Когда приехала скорая, никто не поверил, что я живая, а я вообще в прекрасном настроении находилась, шутила, улыбалась, у меня только немного побаливала спина, но я шевелила ногами и была уверена, что все будет хорошо. Только врачи почему-то принесли брезентовые носилки, а не жесткие, я еще сама на них переползала. Почему мне разрешили это сделать, до сих пор загадка. Уже в машине я перестала чувствовать ноги — оказалось, что осколки сместились и пережали спинной мозг, — вспоминает Аня.
Впрочем, сегодня и Аня, и Женя в своей инвалидности никого не винят, о днях, перевернувших их жизни, вспоминают с улыбкой. Единственное, о чем сожалеет Аня, что не пришла в районную организацию инвалидов сразу после случившегося с ней. Комплексов, боли и потраченных нервов было бы меньше.
— Конечно, это страшно слышать, как каждую ночь плачет мама, чувствовать себя обузой. Я не знала, что делать, как жить дальше. Два года меня родители на руках таскали в ванную, надрывая спины, а оказывается, я и сама могла, просто надо было лишь научить меня этому, подсказать. И, к сожалению, в нашей стране похожий путь проходят почти все колясочники, — констатирует Анна.
По мнению ребят, давно пора озаботиться поддержкой инвалидов. Удачных примеров того, как это работает в других странах, полно.
— У нас вроде бы и жалеют инвалидов, но это такая жалость, знаете, когда собачку на дороге сбивают, а другие здоровые собачки вокруг нее бегают, суетятся, но помочь не могут. В результате эта собачка умирает. Так и у нас — службы, которые вроде бы призваны помогать, делать это или не могут или не хотят. Я уже молчу о том, что все инвалиды должны быть поделены по категориям. Ведь все разные. Взять хотя бы нас. У Ани поврежден позвоночник. Она не чувствует ног, но у нее сильные руки. У меня — поврежден шейный отдел позвоночника, а это значит, что у меня не только ноги не действуют, еще и руки очень слабые. Соответственно, и подход другой должен быть, даже при выдаче колясок. Кстати, с колясками у нас тоже интересно. Соцслужбы стараются заказывать их всегда пошире, следуя логике, что в широкую сядет и толстый, и худой, она якобы универсальная, а как при этом будет чувствовать себя в ней человек, мало кого волнует. Но так не должно быть, — уверен Евгений.
С этими проблемами он сталкивается не только лично, но и по работе. Долгое время Евгений возглавлял районную организацию инвалидов-колясочников, сейчас является председателем республиканской ассоциации. Проблемы инвалидов ему приходится решать ежедневно.
— Люди звонят со странными вопросами — не знают, что, оказывается, коляска положена им бесплатно, как и пандусы, и подъемники. Отказать в них инвалиду по закону не имеют права, — говорит общественник.
Евгений считает, что пришла пора серьезно задуматься о социальной реабилитации колясочников.
— В Швеции при каждом реабилитационном центре имеется социальный менеджер. С теми, кто там лечится, он ведет все социальные вопросы — начиная от подбора коляски и заканчивая выплатами страховок и пенсий. Конечно, нам до этого еще далеко. Но, как говорится, было бы желание. Ведь можно, допустим, начинать с вещей, которые не будут стоить государству каких-то запредельных средств. Вот вам пример — в одном из реабилитационных центров той же Швеции в фасад стены в фойе встроена половина автомобиля. Это тренажер. Любой может прийти с инструктором ЛФК и потренироваться садиться в машину. Сотни таких подсмотренных идей мы предлагали нашим медицинским чиновникам. Нам говорят — да, это интересно.
Но до внедрения дело редко доходит. Вот и получается, что у нас инвалид выписывается из реабилитационного центра, приезжает домой и все — остается с бытовыми проблемами один на один, носки не может себе надеть и помыться, не говоря уже о более сложных вещах. Сегодня, к сожалению, мы единственная в Беларуси организация, которая проводит специальные тренинги, устраивает сборы, где учит колясочников жить полноценной жизнью. Но мы общественники, и возможности у нас ограничены.
https://news.tut.by/
