Инклюзивное искусство: как дети с инвалидностью реализуют себя в культурных проектах.
Понятие «инклюзивное искусство» вошло в наш лексикон незаметно, но за последние несколько лет прочно в нем укоренилось. Кто–то скажет, что это запрещенный прием — выпускать на сцену человека с ограниченными возможностями. Однако среди известных и успешных достаточно инвалидов и людей с особенностями, которые на равных конкурируют с более здоровыми, но, возможно, менее одаренными. Диана Гурцкая появляется на публике только в темных очках, и на сцену ее выводят за руку, а Юлия Самойлова поет, передвигаясь на коляске. Да и кумир миллионов Сильвестр Сталлоне, играющий мускулами, — инвалид с детства, у него частичный паралич нижней левой части лица, невнятная речь из–за родовой травмы. Вы не знали? Тогда добавим еще фактов: красавчик Том Круз страдает дислексией, у Кэтрин Зета–Джонс биполярное расстройство, режиссеру Вуди Аллену и певице Кортни Лав поставили диагноз аутизм. Ну и самый наглядный пример: Питер Динклэйдж, сыгравший в «Игре престолов» Тириона Ланнистера, болен ахондроплазией, приводящей к карликовости. Все они успешны и любимы — не потому что инвалиды, а потому что талантливы. И даже не будем поминать всуе хромого Байрона и Бетховена, лишившегося слуха.
Для Беларуси проекты в области инклюзивного искусства перестают быть чем–то из ряда вон выходящим. Недавно новой премьерой порадовал Семейный инклюзив–театр «i» (СИТi–театр), на счету которого уже два спектакля с участием как здоровых детей, так и ребят с расстройствами аутистического спектра. Вслед за музыкальным спектаклем «Флейта–чарадзейка» появился мюзикл «Чыгунка» по пьесе Кастуся Жибуля, мальчика с аутизмом. Сказка, кстати, интересная, реплики остроумные, а у самого маленького драматурга одна из центральных ролей. Продюсер Леонид Динерштейн, когда–то взявшийся помочь руководителю театра Ирине Пушкаревой с постановкой «Флейты–чарадзейкi», внезапно обнаружил, что в инклюзивное искусство ушел с головой:
— Выход на сцену для ребят с аутизмом — уже огромная победа, пусть даже их изначально выводят за руку мамы. Премьера «Чыгункi» прошла успешно, дети просто расцвели, они довольны. И Кастусь, по сказке которого поставили пьесу; и Макс Логун, который увидел принты со своими рисунками на костюмах; и Никита Линьков, который сочинял музыку. Не важно, кто из них с диагнозом, а кто нет, они дружат и трудятся вместе. И новых детей мы всегда готовы принять, мы их ждем в театре «i».
Кстати, спектакль «Чыгунка» ребята на днях показали на Детской железной дороге им. К.Заслонова. Это первый в мире случай театральной постановки на действующем объекте транспорта.
Еще один крупный инклюзивный проект — Республиканский музыкальный благотворительный фестиваль «Мы вместе» — вывел на сцену более 60 юных музыкантов, в том числе инвалидов по зрению из разных уголков Беларуси. Впервые в этом году соорганизатором стал Международный благотворительный фонд Юрия Розума в СНГ и ЕС, занимающийся поддержкой одаренных музыкантов. Заместитель председателя правления Анастасия Лебедева настроена серьезно — Конвенция ООН о правах инвалидов прямо говорит о том, что все должны иметь равные возможности для творческого развития:
— Суть фестиваля — объединение творчески одаренных детей и молодежи посредством музыкального искусства, несмотря на тяжелые обстоятельства жизни и проблемы со здоровьем. Для фонда инклюзивное направление не профильное, но могу сказать, что среди детей с инвалидностью очень много ярких и талантливых, более того, в концерте принимают участие наши стипендиаты — ребята, действительно обладающие музыкальным даром. Инвалидность не только не препятствует развитию способностей, на сцене она чаще всего просто не видна.
По тому, как общаются между собой юные артисты, видно: дети не делят себя на больных и здоровых. Общение без барьеров — пожалуй, главная цель инклюзивных проектов. Увы, не все способны принять людей, в чем–то отличающихся от себя, и тем более признать за ними право на творчество. Однако мы уже делаем первые шаги в нужном направлении, и эти шаги звучат достаточно уверенно. И Рената Литвинова, обидевшая одноногого брейкдансера, все–таки не права: люди с инвалидностью выходят на сцену не потому, что хотят особого отношения, а потому, что могут делать свое дело ничуть не хуже других, а бывает, что и лучше.
