«Я больше не боюсь»: как женщина с ампутацией стала моделью.
В 42 года Лариса Амельченкова решилась полностью изменить свою жизнь: ушла от мужа-абьюзера, переехала из Батайска в Москву и стала востребованной ампути-моделью.
Мое счастливое и беззаботное детство закончилось в 12 лет. Отец, которого я боготворила, ушел от мамы к другой женщине. Через год после умерла бабуля — онкология, 15 лет ремиссии и внезапный рецидив. Мама не справилась с этой потерей, начала пить, потом попала под сокращение в 1990-е — жить нам было не на что. Так с 13 лет мне пришлось зарабатывать самой на жизнь, торговала на рынке пирожками и печеньем. Мама была рядом физически, но по сути оставила нас с младшей сестрой Аней. Про нас не думала, заливала свое горе алкоголем вместе с новым мужем. Думаю, с тех пор у меня страх одиночества, потому что все люди, которым я доверяла и которых я любила, оставляли меня. В 16 лет я попала в аварию. Вот так, раз — и я инвалид без одной ноги. Серега (парень, с которым встречалась) после аварии меня бросил. Прости, мол, я же тебе ничего не обещал. Неуверенность в себе и боязнь остаться одной увеличились. После аварии я только и слышала: «Бедная, несчастная, ущербная, да кому ты теперь нужна, хватайся за первого встречного».
Вот я и схватилась. Не могу сказать, что выходила замуж не глядя. Будущий муж казался мне заботливым, хозяйственным, умел готовить, в доме чистота. Я думала, что мне, наконец, повезло. А на самом деле впереди меня ждали 23 года унижений, оскорблений и побоев.
В первый раз муж ударил меня, когда я была беременна нашим первенцем Толей — на седьмом месяце. Я рассказала все свекрови, а она мне: «Получила, значит, за дело». Потом я не раз от нее слышала, что должна «ноги мыть и воду пить, что они меня инвалидку взяли». Дальше он начал бить жестче. Первые 15 лет я вся была синяя — у меня сломанный нос, зашитый подбородок, нерабочие после побоев пальцы. Многие меня не понимали, говорили: «Лариса, почему ты это терпишь? Это же не жизнь! Беги от него!» А куда бежать? Так получилось, что у меня ничего своего не было. Меня одолевал страх остаться одной, что мои дети будут голодать так, как я в детстве. Слишком укрепилось во мне мнение, что я никчемная калека. И главное — как-то он каждый раз умудрялся потом все обставить так, что я сама во всем виновата. И я была уверена, что я плохая мать, никчемная жена и хозяйка. И думала так, пока одна психолог не дала мне почитать книжку «Зачем он это делает?». Тогда я поняла, что попала в ловушку абьюзера, но это было значительно позже. А пока терпела. Общего дохода у нас не было, все делилось на «твое-мое». Он покупал только то, что считал нужным, хочешь что-то еще (например, дочке одежду другую или репетиторов) — рассчитывай на себя сама. Вот я и работала на трех работах.
ПОСЛЕ АВАРИИ ТОЛЬКО И СЛЫШАЛА: «БЕДНАЯ, НЕСЧАСТНАЯ, УЩЕРБНАЯ, ДА КОМУ ТЫ ТЕПЕРЬ НУЖНА, ХВАТАЙСЯ ЗА ПЕРВОГО ВСТРЕЧНОГО».
После 10 лет такой жизни у меня начались панические атаки, я задыхалась. Долгие скитания по врачам закончились тем, что мне назначили антидепрессанты. Мне стало легче, но каждый день я слышала от мужа: «антидепрессантная», «дебилка», «дура». В его понимании депрессия приравнивалась к ненормальности.
Я ПОЧУВСТВОВАЛА, ЧТО НЕ ОДИНОКА, ЧТО НЕ «ТВАРЬ ОДНОНОГАЯ, У КОТОРОЙ СКОРО ОТСОХНЕТ ВТОРАЯ НОГА».
А потом произошло одно событие. Очередной скандал, сижу плачу, а мне на телефон приходит сообщение: «Привет, Лариса. Прошло еще немного времени…» Я сразу поняла, от кого оно. Мне 13 лет, мы отдыхали с мамой и сестрой в Калининграде, где я познакомилась с мальчиком Владом из Москвы. Потом переписывались, но все как-то постепенно сошло на нет. И вот он объявился спустя 30 лет. А 16 марта, в мой день рождения, звонок. Открываю дверь — стоит моя подруга Яна с огромным букетом. Оказывается, Влад ее нашел в соцсетях и попросил купить мне цветы. Так началась новая полоса моей жизни. Мы просто переписывались, но я поняла, что не одинока, почувствовала себя женщиной и, самое главное, стала спокойнее реагировать на оскорбления мужа. Про Влада я никому не сказала, но муж сразу заметил изменения, бесился: «Ну что, оперилася? Что, в себя поверила?» Не просто поверила, у меня появилось желание что-то покупать, делать, да и вообще жить. А еще буквально год назад я жила, даже нет, существовала по принципу «что воля, что неволя, все одно». И я понимала, что самый момент принять решение. Но от мыслей о разводе все сжималось в груди. Мне казалось, я не готова.
А два года назад проснулась утром после очередной ссоры и не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, не в состоянии подняться. Я сразу поняла, что это послевкусие скандала — так мой организм реагирует на стресс. И очень испугалась. У меня в голове щелкнуло: «Нужно менять свою жизнь кардинально! Я больше не боюсь!» Я поняла, что готова на развод, как бы у нас ни сложилось с Владом, и переехать в Москву. Рассчитывать я собиралась только на себя. Но понимала, что работать на износ больше не смогу. Плюс мне хотелось заниматься чем-то совершенно другим и получать удовольствие. Я слишком долго делала то, что просто приносило деньги. И еще мечтала заткнуть всех за пояс, показать, что люди с инвалидностью вовсе не ущербные. Заявить о себе — засело у меня в голове. Вспомнила, что подруга с сестрой всегда мне говорили, что я фотогеничная, советовали попробовать себя в качестве модели — нестандарт сейчас актуален! Еще совсем недавно я воспринимала эту идею как сумасшедшую. Я юбки ношу по пятки, на пляже сижу, полотенцем прикрывшись, — да какая из меня модель! А сейчас подумала: почему нет? Начала через соцсети искать фотографа, который согласится меня снимать. Откуда смелость взялась — сама удивляюсь. Поначалу было ощущение, что пишу в пустоту. Ответов не было. И вдруг откликнулась московский фотограф Екатерина Уварова и предложила мне съемку. Первая фотосессия была сложная. Я еще была не уверена в себе, не знала толком, как позировать, чувствовала себя дискомфортно. К тому же Катя хотела фотосессию в нижнем белье. Я была в ужасе — такая откровенная фотосессия, а я работаю в Министерстве обороны. Но Катя меня убедила, что это не про эротику, а про уникальность тела. И белье нужно, чтобы акцентировать внимание на моей нестандартности, показать, что красота бывает разная. Я тогда этого не понимала, мне казалось: «Я в трусах и в лифчике — позор!» Согласилась, стиснув зубы, а после фотосессии буквально летала. Настолько ресурсным для меня оказалось это занятие. Фото сначала сестре показала и сыну, и когда Толя написал: «Мама, круто!» — я точно поняла, что буду продолжать. Потом мне предложили сняться в рекламе обуви, я участвовала в показе платьев, снялась для обложки иностранного журнала. Я больше не стыжусь своего тела, оно мне нравится. И с каждой съемкой я становлюсь все более уверенной в себе.
ПОНАЧАЛУ Я БЫЛА В УЖАСЕ — ТАКАЯ ОТКРОВЕННАЯ ФОТОСЕССИЯ, А Я РАБОТАЮ В МИНИСТЕРСТВЕ ОБОРОНЫ.
Все фотографии я, уже не стесняясь, стала выкладывать в своем аккаунте @laranova_ya. Я взяла себе такой же псевдоним. Новая жизнь — новое имя. На меня сразу посыпались сообщения. Люди благодарили за смелость, называли меня героем, просили рассказать о себе. Оказывается, я многих вдохновила по-новому взглянуть на свою жизнь и решиться на перемены. Люди с ампутацией спрашивали совета, уточняли, как получить протез. Я поняла, что востребована, могу быть нужной, полезной, способна вдохновлять. И я хочу рассказывать о том, что все возможно, в любом возрасте и при любых сложностях! У меня даже появилась идея написать книгу, поделиться своей историей. Хочу, чтобы люди с инвалидностью смотрели на меня и думали: «А чем я хуже?» А кому-то из девушек она, возможно, поможет — как мне когда-то книга «Зачем он это делает?».
Меня часто спрашивают, как не бояться поменять свою жизнь? У меня ведь не было никаких связей — и в журнал, и на первые съемки я попала только потому, что захотела этих изменений. И чтобы что-то получилось, поначалу писала по 100 писем в день. На сто первое ответили. Мир не без добрых людей, но само по себе ничего не происходит. Верьте в себя и действуйте!
https://www.goodhouse.ru/
