Депутаты и правозащитники занялись поддержкой тяжелобольных заключенных.
Парламентарии и правозащитники совместно готовят пакет законопроектов для помощи людям с инвалидностью в СИЗО и колониях. Поправки предусматривают запрет на избрание им стражи на этапе судебного разбирательства. Также авторы предлагают ввести предел наказания для инвалидов первой группы — максимум 20 лет лишения свободы. Кроме того, учреждениям ФСИН предложат взять на работу санитаров, чтобы заключенным с инвалидностью не приходилось «пайкой или сигаретами» оплачивать помощь сокамерников.
В Госдуме создана рабочая группа по разработке законопроектов о поддержке заключенных с инвалидностью. Ее возглавила член президентского Совета по правам человека Ева Меркачева. Сейчас в учреждениях ФСИН содержится около 17,8 тыс. человек с инвалидностью, рассказала “Ъ” госпожа Меркачева, причем 423 заключенных имеют первую, самую тяжелую группу инвалидности. «Возможно, кому-то это покажется небольшой цифрой. Но первая группа инвалидности дается людям, которые не могут за собой ухаживать. Это люди без обеих ног или рук, незрячие или глухонемые», — сказала она.
Люди с инвалидностью чаще всего содержатся в общих камерах и не получают достаточной помощи от сотрудников, говорит правозащитница. Так, в восьми московских СИЗО находится около 130 инвалидов. Но там нет ни одного санитара, а единственная в столице тюремная больница не приспособлена для людей с ограниченной мобильностью, «в туалетах нет поручней, а лифт не работает с 2013 года, поэтому в пятиэтажном здании конвой и врачи таскают людей на себе или на носилках, которые не проходят в узкий лестничный пролет».
Точечные улучшения все же происходят: так, в 2015 году СИЗО «Лефортово» оборудовали пандусом. Это произошло, когда туда доставили экс-мэра Махачкалы Саида Амирова — инвалида первой группы, который передвигается на коляске (Саид Амиров обвинялся в подготовке теракта и незаконном обороте оружия; получил пожизненный срок). В СИЗО-4 в этом году подготовили специальную камеру для инвалидов, чтобы содержать там незрячего Дмитрия Тулянинова (обвиняется в мошенничестве). «В обычной камере Дмитрий постоянно натыкался на других людей, углы кроватей и стол. Он обжигался кипятком, а однажды серьезно травмировался на прогулке, споткнувшись о баки с едой, — рассказала Ева Меркачева. — Это травма, полученная по вине государства, которое поместило его в такие условия. При этом Дмитрий страдает тяжелым психическим заболеванием и является инвалидом с детства с пометкой «бессрочно»».
Правозащитники предлагают на этапе судебного разбирательства вообще не помещать людей с инвалидностью в СИЗО, а назначать им домашний арест.
Вторую инициативу подготовила сенатор Людмила Нарусова. Она предлагает не помещать инвалидов первой группы в колонии для пожизненно осужденных и не назначать им больше 20 лет лишения свободы. Третья инициатива касается индивидуальной программы реабилитации и абилитации инвалидов (ИПРА). Такие программы врачи назначают людям с инвалидностью, однако в местах лишения свободы их нет, уверена Ева Меркачева. «В некоторых колониях создавали отряды для инвалидов, но на деле люди и там остаются без помощи. Им помогают только сокамерники, причем в 90% случаев — из корыстных соображений. То есть инвалид отдает им свою пайку, расплачивается сигаретами, а его за это могут оттащить в душ», — говорит она. Госпожа Меркачева предлагает обязать колонии обеспечивать заключенным ИПРА, а в случае невозможности обеспечить реабилитацию в СИЗО «хотя бы до приговора» отпускать человека под домашний арест.
Работу группы курирует председатель думского комитета по труду (занимается также вопросами защиты прав инвалидов) Ярослав Нилов (ЛДПР). Он подтвердил “Ъ”, что намерен «вносить любые инициативы» рабочей группы, если те не будут противоречить «установкам ЛДПР». Однако господин Нилов уверен, что инвалидность «не может являться индульгенцией от ареста, от заключения под стражу», за исключением обвинений в нетяжких преступлениях. В ближайшее время депутат намерен рассмотреть каждый из десяти случаев пожизненно осужденных инвалидов. Он не исключил, что законодатели в итоге дополнят «перечень категорий, в отношении которых действует ограничение ответственности» инвалидностью первой группы.
“Ъ” попросил региональные общественные наблюдательные комиссии (ОНК) рассказать о ситуации с инвалидами-заключенными.
Председатель ОНК Башкирии Олег Галин рассказал, что в республике созданы отряды для инвалидов, подтвердив, что «при необходимости» на прогулку их сопровождают не санитары, а другие заключенные. По его словам, в регионе выполняют индивидуальные планы по реабилитации. «У некоторых инвалидов диетические столы, есть пандусы, средства технической реабилитации, инвалидные коляски, трости. Бывает, что жалуются на нехватку лекарств. Если в ведомстве этих лекарств нет и заменить нечем, присылают родственники через медсанчасть», — сказал он.
В Краснодарском крае 339 заключенных с инвалидностью, из них 13 человек — первой группы, рассказал председатель краевой ОНК Анзаур Ахиджак. Он упомянул о проблемах с лекарствами, но заявил, что комиссия не получала «жалоб по поводу нарушения прав инвалидов». Нет жалоб и в Нижегородской области, уверяет региональный омбудсмен Оксана Кислицина. По ее данным, в регионе содержится «около 500 заключенных с инвалидностью, из них 14 человек — первой группы». В нижегородской ОНК сообщили, что заключенные-инвалиды в основном жалуются на невозможность оформить инвалидность или получить другую группу.
В СИЗО Дагестана содержится 42 человека со второй группой и 64 — с третьей, рассказали “Ъ” в ОНК республики. Председатель комиссии Омар Омаров получал жалобу на условия содержания от инвалида первой группы. «Среагировали и поменяли меру пресечения на домашний арест, притом что статья у человека была «тяжелая», 134-я (действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16 лет. — “Ъ”)»,— сказал он. В Чувашии 130 заключенных с инвалидностью, сообщил региональный УФСИН. Семеро нуждались в креслах-колясках и «уже получили их». По данным омбудсмена Ульяновской области Сергея Люлькова, у них в СИЗО и колониях содержится 169 человек с инвалидностью, один из них — с первой группой. Жалоб от них не было, говорит председатель региональной ОНК Рафаэль Мардеев. Однако он сам указывал УФСИН на ряд нарушений: «Отсутствие поручней в душевых, высокие бордюры, узкие дверные проемы, куда не проходила инвалидная коляска. Но все замечания были устранены».
В Приморском крае в местах лишения свободы находится около 430 человек с инвалидностью, примерно 20 из них — первой группы, сообщил “Ъ” глава местной ОНК Владимир Найдин. По его словам, 70% жалоб от них касаются проблем с квалифицированной медицинской помощью. «Даже в СИЗО-1 Владивостока люди неделями ждут возможность попасть к узкоспециализированному врачу или на обследование. Инвалиды с повреждениями опорно-двигательного аппарата зависят от других заключенных, без посторонней помощи они не могут даже подняться на второй этаж по лестнице», — рассказал он.
Бывший председатель ОНК Новосибирской области Евгений Анисимов связывает проблемы с обеспечением бытовых и медицинских условий для заключенных-инвалидов с финансированием ФСИН: по его словам, «выбивать деньги» из ведомства с каждым годом «все сложнее». ФСИН России не ответила на запрос редакции.
https://www.kommersant.ru/
