В Беларуси 504,4 тысяч людей с ограниченными физическими возможностями. А значит можно говорить о 504,4 тысячах случаев нарушения прав и дискриминации, которые происходят ежедневно. При этом не стоит искать глобальных бед. Достаточно высокого бордюра и отсутствия пандуса у подъезда, чтобы человек на инвалидной коляске предпочел прогулку по городу или поход в магазин времяпровождению в четырех стенах. Отныне со случаями нарушения прав и дискриминации таких людей будет разбираться Офис по правам людей с инвалидностью, который открылся в Минске.
На пресс-конференции, посвященной открытию Офиса, каждый желающий мог почувствовать, каково это — не видеть, не слышать и преодолевать бордюры на инвалидной коляске. Так, перед началом презентации организаторы предлагали журналистам маски (чтобы узнать, как себя чувствует незрячий человек), специальные наушники (чтобы примерить роль слабослышащего) и, собственно, инвалидные коляски. По широким аллеям Ботанического сада, где проходила пресс-конференция, ездить можно беспрепятственно, а вот зайти в автобус или подняться на шестой этаж административного здания, в котором сломался лифт — это уже целый квест. Полоса препятствий.
— Люди с ограниченными физическими возможностями всегда были не в равных условиях со здоровыми, — считает Анна Яшина, девушка с диагнозом ДЦП. — Я учусь на филфаке Гродненского государственного университета. Сегодня у меня два варианта: либо я не хожу на лекции, потому что тяжело передвигаться, либо, превозмогая боль, хожу, но при этом так выматываюсь, что воспринимать информацию, которую дают преподаватели, уже нет никаких сил. Туалеты в учебном заведении ни на йоту не приспособлены для таких, как я. Ни поручней, ни нормальных унитазов. Поэтому если, извините, захочется в уборную, приходится либо ходить домой (а передвигается Аня при помощи специальных опорных палочек — прим. OPEN.BY), либо терпеть. Разве это достойное отношение к человеку? Разве это не издевательство?
Впрочем, поступить в высшее учебное заведение для человека с инвалидностью — это уже подвиг. Свою историю рассказала нам Виктория, выпускница Института журналистики БГУ. Вика является слабослышащей с детства. Но складывается впечатление, что иногда именно здоровые люди не слышат ее.
— В школе я практически не сталкивалась с дискриминацией. Хорошо училась, учителя и одноклассники меня уважали, — рассказывает Вика. — И училась я, кстати, в обычной школе. После окончания 11 класса решила поступать на журфак. Перед тем как идти подавать документы, решила взять справку из МРЭК(медико-реабилитационная экспертная комиссия — прим. OPEN.BY), но мне там сказали, что глухой человек не может быть журналистом. И если от этой инстанции другого ответа я и не ждала, то случай в самом ВУЗе меня просто шокировал.
Подавать документы пришла с мамой — взяла ее для храбрости, но оставила ждать за дверью. Приемную комиссию я сразу честно предупредила, что плохо слышу — ведь мне предстояло не только писать сочинение, но и проходить устное собеседование. Услышав о моей особенности, у преподавателей, что называется, от удивления глаза полезли на лоб.
Председатель комиссии сухо спросила: «Ты с мамой? Позови ее сюда!». Когда мама вошла в кабинет, на нее сразу набросились: «Вы что! Одумайтесь! Как вы себе представляете свою дочь на факультете журналистики? Она же не слышит!». И все эти разговоры — в моем присутствии, а я прекрасно читаю по губам. Мама, конечно, встала грудью на мою защиту. В итоге документы у меня приняли, я поступила и благополучно окончила ВУЗ. Но день подачи документов запомнился надолго — помню, как целый час прорыдала на лавочке, а мама успокаивала меня, объясняя, что не все преподаватели такие.
— А во время учебы ты встречалась с дискриминацией по отношению к себе?
— Увы, не обошлось и без таких случаев. К счастью, это не касалось моих сокурсников, ребята мне всячески помогали. С трудностями я столкнулась на занятиях. Например, все учебные фильмы показывали без субтитров. А как, простите, быть слабослышащему человеку? Получается, он остается не у дел. Кроме того, мне пришлось сдавать зачеты по дисциплине «радио» — это же абсурд!. Я никогда в жизни не понимала, что там говорят по радио.
Несколько раз получала заниженную оценку на экзамене — из-за того, что не была активна на семинарах. А ведь пока мне девочки пересказывали вопрос, уже кто-то другой успевает поднять руку и ответить. В идеале, для таких как я нужен человек, который печатал бы мне лекцию на ноутбуке — по крайней мере так поступают в Европе.
Подобные истории — две капли в огромном море.
— Как показывает практика, КАЖДЫЙ белорус с инвалидностью подвергается дискриминации: ему отказывают в трудоустройстве, поступлении в ВУЗ, учебе в обыкновенной средней школе, — считает координатор Офиса по правам людей с инвалидностью Сергей Дроздовский. — Часто жизнь этих людей проходит в закрытом интернате и лишена полноценного общения. Поэтому вся проблема инвалидности — это проблема всего общества. Общество, государство сегодня сильны настолько, насколько силен каждый его гражданин. И если хоть один человек выброшен из этого ряда, нарушается вся цепочка.
Деятельность Офиса будет направлена на то, чтобы изменить наше общество, сделать его свободным от барьеров. Перестроить его таким образом, чтобы люди с инвалидностью стали его равноправными членами. Люди должны понять, что инвалидность — это не только медицинская проблема. Прежде всего, это проблема соблюдения и защиты прав человека!
Офис будет лоббировать присоединение Беларуси к Конвенции ООН по правам инвалидов, а также займется подготовкой альтернативного отчета, в котором будет дана реальная оценка ситуации с правами инвалидов в Беларуси.
— Рада, что такой офис начал работать не традиционно-маргинально, а открыто и красиво, — отметила правозащитница Елена Тонкачева, которая входит в наблюдательный совета Офиса. — Несмотря ни на что, очень хочется верить, что через десять лет у нас в стране будет не три школы, специально оборудованные для безбарьерного обучения ребят с ограничениями, а все без исключения. Если не школы, то хотя бы лицеи и колледжи. Хочется также надеяться, что со временем исчезнут все закрытые интернаты, где людей попросту прячут, чтобы их не было видно. И, конечно, я верю, что люди на инвалидных колясках смогут наконец беспрепятственно выезжать на улицы.
— Я занимаюсь проблемами инвалидов более 20 лет, — продолжил Владимир Потапенко, председатель Белорусского общества инвалидов. — Ровно столько, сколько сам передвигаюсь на коляске. До этого я был здоровым, но в 28 лет получил травму, 6 лет был прикован к постели. Когда смог передвигаться, понял, что в нашей стране отстаивать свои права я могу только своими силами. Хочу отметить, что в период перестройки, решать проблемы людям с ограниченными возможностями было гораздо проще. Помню времена, когда в Верховном совете 12-го созыва работал 21 депутат с инвалидностью: 7 слабовидящих, 7 слабослышащих и 7 с заболеваниями опорно-двигательного аппарата. В этот период были приняты наиболее важные и полезные законодательные документы, касающиеся проблем инвалидов. Сейчас все наши проблемы решают люди, которые знают о жизни инвалидов только понаслышке и не ощущают истинного положения дел.
Получить бесплатную юридическую консультацию отныне можно в Офисе по правам людей с инвалидность. Время работы: с 10:00 до 17:00. Адрес: ул. Воронянского, 50, корпус 4, офис 101 (телефон 256-08-29).
Сайт: www.disright.org
Руководители Офиса убедительно просят граждан не парковать машины рядом с пандусами у входа в Офис — это мешает безбарьерному передвижению людей с ограниченными физическими возможностями.
https://open.by/
Как в Беларуси дискриминируют людей с инвалидностью
В Беларуси нет дискриминационного законодательства в отношении людей с ограничениями возможностей. Страна собирается присоединиться к Конвенции о правах инвалидов (ООН). Между тем сами инвалиды считают, что дискриминация есть. Как это выглядит по-белорусски?
На презентации Офиса по правам людей с инвалидностью координатор проекта Сергей Дроздовский подчеркнул, что в Беларуси сложилась ситуация, когда люди с ограничениями остаются на краю общественной жизни в изолированных сообществах. Как показывает практика, каждый человек с инвалидностью сталкивается с дискриминацией.
Комплекс Маресьева
— Инвалидам отказывают в трудоустройстве, поступлении в вуз, учебе в обычной школе. До сих пор в обществе допускается отдельный уклад жизни для определенной категории людей: часто они лишены полноценного общения, потому что живут в интернатах, — отмечает Сергей Дроздовский.
Эти явления, по мнению эксперта, порождают сегрегацию в обществе и исключение людей с инвалидностью из его процессов.
— Государство настолько сильно, насколько силен каждый человек, входящий в него. Если кто-то оказывается выброшенным из него, нарушается вся цепочка. Права инвалидов мы рассматриваем в контексте прав человека, — говорит Дроздовский.
О непростом отношении в обществе к людям с ограничениями свидетельствует не только жизненный опыт, но и социологические опросы среди этой категории граждан. Хотя бы раз в жизни дискриминации подвергался каждый из опрошенных. 40% столкнулись с проблемами при трудоустройстве, которые связали исключительно с инвалидностью. Сегодня невозможно говорить о доступе к образованию людей с разными группами инвалидности.
Чаще всего инвалиды остаются вне быстро изменяющегося мира. Лишь 17% инвалидов всех групп работает. Если им удается стать конкурентоспособными на рынке труда, общество принимает как должное, что люди с инвалидностью совершают чуть ли не ежедневный подвиг, преодолевая, например, препятствия в виде сложностей передвижения.
Люди с ограничениями до сих пор оказываются в ситуации, когда в городах нет возможности беспрепятственно посещать те или иные объекты и пользоваться их инфраструктурой в силу отсутствия безбарьерной среды. Дроздовский назвал синдром преодоления препятствий комплексом Маресьева и отметил, что каждый имеет право на обычную жизнь и на отсутствие в ней помех.
Инвалиду не всегда позволяют получить специальность по душе
Учительница Мария Гончарова (инвалид по слуху) рассказала, каких трудов ей стоило поступление в вуз. Сначала были бесконечные хождения в поликлинику за справкой. Девушке объясняли, что у нее ничего не получится.
— Мне предлагали учиться на маляра, швею. Но мне хотелось чего-то большего. Когда наконец-то я получила справку, в приемной комиссии мне говорили, что я не смогу работать. Тем не менее мы с мамой добились этой справки. Оценки мои позволили поступить, был даже перебор в баллах, — главной задачей Мария считает социализацию детей-инвалидов в обществе.
Будущий психолог Мэри Мархель говорит, что из ее одноклассников только она смогла преодолеть барьер и стать студенткой. Даже ее одноклассник, закончивший школу с золотой медалью, не смог получить высшее образование. Однако и для нее это было непросто.
— На МРЭК мне сказали, что мое заболевание позволяет мне обучаться по специальности «швея», «озеленитель территорий». Потом посоветовали попробовать поступить в частный институт. Так я оказалась в «Энвиле». Теперь я рада, что учусь на психологическом факультете. Мне очень нравится, — рассказывает девушка.
Дефектолог Марина Тишевич уже в университете стала терять зрение.
— Когда шла с тростью по университету, на меня смотрели, как на какую-то диковинку. По окончании предложили свободный диплом. В моем случае это означало остаться без работы. Тем не менее, направление я взяла. В результате устроилась дефектологом в школу. Это очень приятно, когда ты не зависишь ни от кого, — уверена Марина.
Преподаватель жестового языка Вячеслав Березкин считает, что для обычных людей понять проблемы людей с инвалидностью непросто. Слишком много необходимо преодолеть, чтобы получить образование, например. Тем не менее, сам Вячеслав Березкин получил два высших образования. Он считает одной из важных проблем то, что не всегда инвалиду можно получить ту специальность, которая по душе.
— Очень многие люди с инвалидностью по слуху имеют свои профессиональные мечты. Было бы здорово, если бы им предоставляли такие же условия и возможности, как и слышащим. Чтобы они также могли получать радость от труда, от того, чем занимаются в жизни, — говорит Вячеслав.
В парламенте проблемы инвалидов созерцают, но не ощущают
Безусловно, появление организации, которая будет отстаивать права инвалидов очень важно. Тем более что в обществе существует проблема понимания прав инвалидов, на законодательном уровне в том числе, отмечает председатель центрального правления ОО «Белорусское общество инвалидов» (БелОИ) Владимир Потапенко.
— Реальность такова, что в настоящее время в белорусском парламенте нет ни одного человека с инвалидностью. Вместе с тем в Верховный Совет 12 созыва прошел 21 депутат с инвалидностью (по семь от обществ инвалидов по зрению, слуху и общества инвалидов-колясочников), — приводит данные Потапенко.
Тогда, к слову, и были приняты наиболее полные законодательные акты, касающиеся людей с инвалидностью. После этого ситуация изменилась.
— Теперь наши проблемы решают люди, которые только созерцают их, но не ощущают, — констатирует Владимир Потапенко. — Таким образом, на Офис по правам людей с инвалидностью возлагается большая ответственность по продвижению идей прав инвалидов как прав человека.
В Беларуси более 504 403 человека имеют инвалидность. Из них 1 группу — 72 996, ІІ — 269 696, ІІІ — 136 149. По словам директора Офиса Эниры Броницкой, есть неофициальная статистика, которая свидетельствует, что эта проблема касается каждого десятого белоруса. Однако до сих пор не было организации, которая защищала бы права инвалидов.
— Такие институции есть во многих европейских государствах, существуют целенаправленные офисы, — говорит Энира Броницкая. — Наша позиция заключается в том, чтобы подсказать государству альтернативный взгляд на вопросы прав людей с ограничениями.
Конвенция о правах инвалидов ООН, которую уже подписало сто государств, Беларусью еще не подписана. Эксперты говорят, что государству нужно сделать еще достаточно много для соблюдения положений этого документа.
— Однако присоединение Беларуси к Конвенции о правах инвалидов ООН и Факультативному протоколу к ней не за горами, — убежден Сергей Дроздовский. — Беларуси не избежать этого. Даже Папуа — Новая Гвинея 2 июня присоединилась к этой Конвенции, и я надеюсь, что вскоре и мы это сделаем.
Конвенция предполагает весьма активное участие гражданского общества в ее осуществлении.
— Уже сегодня надо предпринимать ряд активных системных действий, чтобы понимание инвалидности было пониманием прав человека, а не медицины, чтобы это было не просто декларацией, а внедрилось в сознание людей, стало общим, и если оспоримым, то осознанно, — высказывает точку зрения людей с ограничениями Сергей Дроздовский.
По словам учредителя, Офис по правам людей с инвалидностью собирается помогать им на нескольких уровнях. Первый — это уровень реагирования на нарушения прав людей с инвалидностью.
— На этом уровне мы ведем юридическую приемную, готовим материалы, распространяем информацию о правах, проводим анализ и предоставляем его общественности и государству для формирования политики, — поясняет Сергей Дроздовский.
Сегодня во всем мире инвалидность во многом завязана на успешности реализации социальных прав, и это лежит в сфере государства. Для инвалидов во многом от успешности реализации социальных прав зависит реализация самых непосредственных прав — права на жизнь, права на здоровье, свободы передвижения. Они во многом переплетены и взаимосвязаны с социальными правами.
— Здесь мы собираемся делать предложения, предпринимать шаги по согласованию с государством формирования политик, учитывающих недискриминацию, антидискриминационные действия, учитывающих формирование таких механизмов, которые бы позволили создавать устойчивые правоотношения, отношения в обществе, которые бы позволяли людям с инвалидностью реализовывать их права, — делится планами Сергей Дроздовский. По его мнению, инвалиды должны быть включены в жизнь общества, а не находиться, как сейчас, на краю общего течения общественной жизни.
По информации «Завтра твоей страны» Виктор ЛИСТОПАДОВ, Геннадий КОСАРЕВ
