Российский бизнес: «на мошенничестве в сфере ухода за пожилыми зарабатывают так же, как на торговле наркотиками».
«Миллионы евро можно заработать, если знать, как обмануть немецкую систему ухода за больными и престарелыми людьми», — констатирует немецкий журнал Stern.
«Женщина, которая сидит в офисе в районе Берлин-Митте, не существует. (…) Ее не найти ни в регистре населения, ни в реестре владельцев транспортных средств, ни в Facebook, Twitter или Whatsapp, — повествует автор статьи Андреас Хоффманн. — То, что Мануэла Шмидт (имя изменено) настолько скрытна, связано с теми, против кого она борется. Некоторые угрожают ей: «Я знаю, что у тебя есть дети» или «Я знаю, где ты живешь». (…) Шмидт хочет воспрепятствовать тому, чтобы некоторые мошенники грабили социальное государство».
«Ее противники родом из России, Украины, Белоруссии, Литвы и других стран бывшего СССР, — указывает издание. — Они утверждают, что делают добро. Они управляют фирмами по амбулаторному уходу за больными и пожилыми людьми. Они целенаправленно заговаривают с живущими здесь соотечественниками, предлагая оказать им помощь и уход. Но зачастую эти люди не являются немощными и не нуждаются в уходе — мошенники используют их лишь для того, чтобы обмануть и выставить органам соцобеспечения счета за фантомные услуги. Иногда об обмане знают и сами пожилые люди и участвуют в нем, также получая некоторую выгоду. Речь идет о миллионах, об отрасли, которой управление уголовной полиции (LKA) Дюссельдорфа приписывает в одном из своих докладов черты организованной преступности». (…) «На мошенничестве в сфере ухода зарабатывают так же хорошо, как на торговле наркотиками, только это менее опасно», — говорит руководитель Мануэлы Шмидт, глава администрации района Берлин-Митте Штефан фон Дассель».
Особенно вопиющее мошенничество в этой сфере наблюдается в закрытых сообществах, например, внутри русскоязычной диаспоры в Германии. Злоумышленники активны по всей стране, но особенно в Берлине. По данным LKA Дюссельдорфа, оттуда они развили целую сеть компаний по уходу за престарелыми, которая различными способами осуществляет обман в расчетах с ведомствами соцобеспечения, уклоняется от уплаты налогов и занимается отмыванием денег.
Предлагая старикам помощь, например, в покупке продуктов или посещении ведомств, затем «они выставляют страховым кассам или органам соцобеспечения счета за услуги по уходу. Своим подопечным они говорят, как они должны себя вести, когда придет проверяющий, чтобы установить степень потребности в уходе. Так, например, нельзя наносить макияж, передвигаться нужно медленно, нельзя несколько дней мыть волосы, одежда должна быть старая. «Некоторые люди даже получают психотропные вещества, чтобы они были максимально безучастны», — говорит Шмидт. Затем пожилые люди подписывают составленный фирмами список якобы оказанных услуг, который потом подается для оплаты в страховые кассы и органы соцобеспечения.
«В среднем фирма по уходу получает от ведомства по соцобеспечению примерно 3,5 тыс. евро в месяц на одного человека, нуждающегося в уходе, так как он якобы беден и ничего не имеет. Из них сам человек получает 500 евро, иногда еще 500 евро получает обслуживающий персонал. (…) Остаются еще 2,5 тыс. евро. Фирма оплачивает также аренду и зарплату некоторым офисным сотрудникам, поддерживает доброе расположение своих подопечных подарками. Отвозит их за покупками в супермаркет, к парикмахеру, отправляет дорогие подарки и букеты цветов или даже оплачивает содержание «мерседеса». В среднем в каждом случае у фирмы спокойно остается 1,5-2 тыс. евро. За месяц за 20 клиентов можно получить 40 тыс. евро и почти полмиллиона за год», — говорится в статье.
Недавно Шмидт и ее коллеги посетили квартиру женщины, которая якобы была лежачей, едва могла ходить и страдала дезориентацией. «Сотрудники службы по амбулаторному уходу приходили к ней якобы два раза день, мыли женщину, проводили уборку, готовили еду, ходили за покупками, стирали белье и получали за это 2 тыс. евро в месяц. Когда Шмидт позвонила, за дверью вместо нуждающейся в уходе пожилой женщины оказалась привлекательная дама в туфлях на высоких каблуках. На ней была элегантная блузка, ее волосы были окрашены в блонд, на пальцах были надеты кольца, а на шее блестела цепочка». Женщина говорила с ярко выраженным русским акцентом. Когда спустя три месяца ее вызвали в ведомство, «женщина передвигалась на ходунках, была одета в бесформенные кофту и брюки, светлая краска с ее волос была смыта, на лоб свисали засаленные черные пряди волос. Ее лицо исчезло под сильным камуфляжным макияжем, так что перманентный макияж бровей больше нельзя было увидеть. Однако такая маскировка не помогла. Шмидт лишила ее социальных выплат», — повествует издание.
Борьба против мошенничества в сфере ухода началась в 2011 году, когда по поручению Штефана фон Дасселя были проверены 3 тыс. случаев оплаты администрацией расходов на амбулаторный уход. Выяснилось, что «россияне в семь раз чаще нуждаются в уходе, чем немцы; турки — в четыре раза. При этом россияне были значительно моложе: если немцам, нуждающимся в помощи, в среднем было 69 лет, то россиянам — 59 лет», — указывает Хоффманн.
Тогда, благодаря визитам на дом и вызову якобы нуждавшихся в уходе людей в ведомство, администрации удалось сократить объем компенсируемых услуг. Сегодня вместо 3 тыс. случаев район оплачивает только 1,6 тыс., а расходы сократились с 28 млн. до 21 млн. евро.
Тем не менее, отмечает журналист, бороться против мошеннических фирм тяжело, так как они меняют свою тактику. «Проверяющие больше не посещают без предупреждения дома пожилых людей, так как они пускают их только тогда, когда на месте присутствуют представители фирмы по уходу. Вместо того, чтобы являться в ведомство, они отправляют справки, согласно которым они якобы являются лежачими больными». «Мы обнаружили настоящую структуру, — говорит Шмидт. — Это всегда одни и те же юристы, составляющие документы, одни и те же врачи, выписывающие справки». Полиция и прокуратура, которые могли бы заниматься расследованием такого мошенничества, в свою очередь, испытывают нехватку соответствующих кадров. В результате на основе 1000 подозрительных случаев было составлено лишь 60 заявлений о совершении преступления. Производство по 45 делам было прекращено, передает Stern.
Источник: Stern
https://www.inopressa.ru/
